Но само это обсуждение кажется мне более чем странным. Основной вопрос следствия ко мне заключался в том, откуда была мною лично получена информация о том, что госпожа Мизулина выступает против орального секса. Я предоставила источники в интернете, откуда я читала различные цитаты. После этого меня спрашивали по поводу того, не состою ли я в сговоре с некими другими лицами по поводу кампании, связанной с антипропагандой орального секса госпожи Мизулиной. Получив отрицательный ответ, меня отпустили. Заняло это в общей сложности 2 часа моего рабочего времени, поездка через пробки.
Я не очень понимаю, почему следователь по особо важным делам занимается такими вопросами. Мне кажется, в крайнем случае, если у Мизулиной сильные фрустрации на тему орального секса, этим должен заниматься какой-то районный суд.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ксения, без смеха это слушать невозможно. Будут ли какие-то продолжения допроса…
К. СОБЧАК: «Без смеха»! Понимаете, это серьезно! Вы просто вдумайтесь! Если бы мне кто-то сказал: в XXI веке в современной России, за установление демократии в которой мой отец много лет назад боролся, Ксения Собчак пойдет в СК и будет со следователем по особо важным делам осуждать оральный секс, — я бы не поверила. Но это происходит в нашей с вами реальности, понимаете?
КОРРЕСПОНДЕНТ: Помните, как в том году Каспаров покусал полицейского – из этой же серии.
К. СОБЧАК: Это просто адский трэш. Других слов, к сожалению, просто нет
КОРРЕСПОНДЕНТ: Будет ли продолжение всей этой истории? Будут ли вас дальше вызывать? Или пока вы расстались, и на этом все закончилось?
К. СОБЧАК: Пока я не знаю. Я дала показания.