Алексей Златкин

Сегодня в Казани состоялся митинг против беспредела властей и за справедливость, то есть фактически всех против всех. И, казалось бы, удивительно, против обычного обыкновения последнего времени, для его проведения согласовали (разрешили), место в самом центре города-на площади тысячелетия! И на него даже явилось целых 780 человек! Это по сегодняшним меркам относительно нашего города довольно большая цифра, хотя если опереться на те ключевые темы вопроса, которые были заявлены в качестве целей, то это капля в  море. Фактически, организаторами были заявлены все основные вопросы как местного таки федерального значения, которые в последнее время волнуют общество. Однако, несмотря на это на митинг явилась самая малая его часть, прямо демонстрируя своим количеством безрезультативность таких акций и уличного протеста в целом, как его слив.

В таком виде становится понятно желание властей продемонстрировать  это в самом незамысловатом виде.

В это же самое время в Москве по беспределу арестован и посажен в кутузку наравне с мелким хулиганьем, пьяницами, наркоманами и  прочим маргинальным сбродом один из лидеров правозащитного движения России— Лев Пономорев. И сам повод для его ареста, и существо, связанные даже не с организацией в проведении, а публичным одобрением протестных акций, и его личность, как персоны представляющей из себя цвет гражданского общества и  видную часть интеллигенции, указывает на откровенный плевок в сторону того, что я сейчас перечислил. То есть власть показывает свою готовность растоптать все, что может, как то ей угрожать хоть чем-то на корню, несмотря на реальный социальный статус. То есть не тот, который нам рисуется на телеэкранах сейчас, демонстрируя идеологическую основу партии «Единой России», что уже давно получало в народе устоявшуюся ассоциацию с партией жуликов и воров , а реальный, состоящий из реального социального содержания и общественной позиции.

Такой плевок в общество в том же Париже вызвал бы  бурю негодования, выливающееся в массовые акции протеста, у нас же все заканчивается бытовым интернет-жеванием и одиночными пикетами. То есть тем, что самой властью разрешено, как не угрожающее ее безопасности.

В Париже же на фоне официального игнорирования протестных акций рейтинг Макрона достиг исторического минимума -23%, и ему предрекли бесславный конец.

Право на восстание, закрепленное статьей 2 французской Декларации прав и свобод человека и гражданина было проверено 4 мя французскими революциями и даже спустя века все равно каждый раз требует своей реализации, иначе, как в России, этот народ будет заслуживать все от того правительства, которое имеет.

После развала СССР на  волне демократических горбачевских реформ прошло уже достаточно времени, что бы  сделать определенные выводы о том к чему мы пришли относительно правового режима защиты прав и свобод граждан, что очень ярко выражается на настроениях масс прежних поколений с ярко выраженными признаками ностальгии.

Чем активно пользуются нынешние власти, пытаясь провести параллели между нынешним режимом стагнации и застоем советского периода, с активным противопоставлением политико-правовому режиму западных стран.

Поскольку я сам с 80го года, то у меня нет достаточной информации, основанной на собственном житейском опыте относительно советского времени, но будучи рожденным, еще в СССР с  пионерским прошлым, я как первое поколение следующее после, могу сделать какие то выводы на основании дошедшей до меня из первых рук информации. И здесь я не буду делать подробный анализ, основанный на детальном разборе правовых систем, но хочу привести только примеры из жизни, что бы обрисовать две основные сферы правовых отношений в обществе.

Полицейский произвол в СССР

Первая сфера, это— сфера, так называемого полицейского произвола. Так я могу привести случай одного известного деятеля культуры, имя которого я не помню, и информация, почерпнутая из его выступления на телеканале культура, возможно, будет отличаться в  деталях, но сам смысл верен и актуален.

Так, он будучи еще студентом какого-то то ли театрального, то ли кинематографического учебного заведения,  что не важно, расклеивал листовки с анонсом какого то неформального студенческого действа в сфере искусства, то  ли театрального, то ли еще какого. К нему подошел милиционер в чине полковника и запретил ему это делать. Более того, увидев какие то модные неформальные навороты на карманах студента, что те всегда так или иначе выставляют напоказ, как символ своей индивидуальности с претензией на особенное социальное видение и молодежный протест, взял и оторвал. На вопрос – не хочет ли он извиниться, ответил, что извинится, когда надо будет.

После этого этот молодой студент написал жалобу высшему милицейскому руководству страны, указав, что после такой выходки офицера милиции, ему, получается, на улицах города приходиться бояться милиционеров не меньше чем бандитов. И что бы вы думали, через какое то время, его находит тот милиционер, уже в звании майора и  приносит свои извинения. В окончании своего рассказа тот деятель культуры очень усомнился в возможности повторения такого исхода в наше время.

Есть еще один случай, моего одного знакомого, в свое время задержали, за продажу помад, по статье спекуляция, за то, что он продал пару помад на рынке переодетому сотруднику, и  завели серьезное уголовное дело.

Он поехал с жалобой в  Москву в приемную Брежневу и в Казань выехала целая комиссия, по результатам проверки которой уголовное дело в отношении того было закрыто.

Полицейский произвол в России

Сейчас же по многочисленным случаям фабрикации уголовных дел и применении мер недозволенного воздействия люди пишут жалобы во все инстанции, вплоть до самого Путина, да только как об  стенку горох.

Действительно, полицейский произвол в наше время достиг такого размаха, что в специальных колониях даже предпринимают меры по увеличению мест для заключенных из правоохранительных структур и судов. Это при всем при том, что за пытки у нас обычно дают полицейским условно, и я не знаю ни одного судью приговоренного к реальному лишению свободы. 

Защита гражданских прав в СССР

Здесь в своем сравнительном анализе хочу опереться на рассказ лично мне от одной своей клиентки уже не молодых лет. Так приехав в Казань на работу из деревни, она занимала комнату в ведомственном общежитии, то есть служебное жилье. После того как она по каким то причинам поменяла место работы ее соответственно попросили оттуда уйти. В данном случае она пошла по пути защиты своих интересов по общественной линии, обратившись к какой то видной общественной активистке того времени с  жалобой на то, что ее с ребенком выгоняют на улицу. Так по партийной— общественной линии вопрос был решен очень быстро и ее оставили в покое.

В советское время очень много решалось правовых вопросов во внесудебном порядке по общественной или партийной линии. Сейчас вмешательство в защиту прав каких либо общественников-правозащитников воспринимается наравне чуть ли не с экстремизмом

Защита гражданских прав в России

У людей остается только  один суд, надежды на который при споре с государственными ведомствами практически не остается. Взять хотя бы аварийщиков Татарстана, которых в  массовом порядке просто-напросто выгоняют на лицу, с выплатой смехотворных компенсаций в судебном порядке, несмотря на прямое нарушение их законных  и конституционных прав.

Поэтому мне просто удивительно, когда наши сегодняшние власти пытаются примазаться к советскому пошлому, проведя между собой и тем временем какую то параллель. В СССР, несмотря на все предъявляемые к нему претензии политического характера, была реально действующая социально ориентированная идеология, определяющая характер деятельности правоохранительных органов и судов. Идеология же нынешнего политического режима, хотя декларировано основана на демократических ценностях, но в реальности же представляет из себя систему неформальных понятий для защиты интересов властьпридержащих. Опрос о  сходстве кстати есть здесь.

И здесь вопрос не о положительности советского режима, показавшего свою несостоятельность, а в реальных целеполаганиях властьпридержащих.

В Татарстане в городе Набережные Челны баптистского пастора осудили за обряд крещения. На суд его привели в наручниках как опасного преступника, что бы рассмотреть дело об организации несанкционированной публичной акции. Она заключалась в том, что еще в июле этого года он провел обряд крещения на реке Кама. В результате его оштрафовали на 20000 рублей.

Это что вообще такое происходит? Как еще публичная акция, баптисты вообще характерны тем, что не навязывают никому членство в своих общинах и попасть туда непросто. И если и проводился обряд, то только как таинство для своих. Да и вообще, при чем здесь тут публичная акция, под которой понимается мотив привлечения внимания к каким-то общественно значимым вопросам. На лицо организованная травля. Такого не было даже в советское время с авторитарной атеистической идеологией. Хотя именно общая идеологическая подоплека здесь на лицо. Заключающаяся в непринятии всего того, что выходит за рамки общепринятого формата поведенческого стереотипа, что уменьшает для власти возможности контроля.

Вообще, это синхронно произошло в одной плоскости с многочисленными запрещениями выступлений молодежных музыкальных исполнителей. То есть, я, ни в коем случае, не ставлю между ними знак равенства, они функционируют в совершенно разных сферах человеческих отношений, но имеют общие точки соприкосновения. Которые, заключаются во влиянии на поведенческое настроение людей.

При этом для власти совсем неважно, что это влияние имеет прямо противоположный характер в своем духовном содержании, но именно выпадение из формата, делает их общественно опасными в глазах властьимущих.

Задавить всех в один шаблон, по типу клонированных одноклеточных организмов, превратив всех в марширующих в одном ритме андроидов, с общим встроенным алгоритмом поведения, вот мечта наших современных государственников. И действовать они стали жестко и агрессивно. Попирая уже не только свободу самовыражения, как в случае музыкальной молодежи, а покушаясь на духовные чувства верующих людей. При этом как-то забывая все предыдущие скандалы, когда на этой почве судили уже за оскорбление таких чувств, то же людей покушавшихся на формат клонированной гражданственности.

Именно для этого и была введена специальная статья за оскорбление чувств верующих в уголовный кодекс (ст. 148 УК РФ).

Это имеет одинаковые негативные последствия для них самих в обоих случаях, как молодежный протест против подавления их индивидуальности, делающий еще более популярными запрещенных исполнителей, так и восприятие среди соответствующими протестантскими течениями таких санкций, как влияния темных сил. Более непопулярных мер придумать сложно. Кого Бог хочет наказать, того лишает разума.

Вообще ответственность за открытый религиозный обряд это-какой то нонсенс. Ничего подобного в законодательстве нет, но раз уж притянули за уши к этому закон о публичных акциях, так давайте будем последовательны. И когда, вы в следующий раз увидите, какое не будь, массовое, религиозное, уже православное действо, по типу крестного хода или ношение их святынь, то сразу звоните в полицию. Пусть вяжут всю эту оголтелую толпу во главе с попами с хоругвями, как злостных нарушителей общественного порядка.

Керченский морской скандал кипит во все возрастающей прогрессии, бурля мутной пеной псевдопатриотических настроений. Крымнашисты бьют в барабаны в сети, грозя показать всему миру куськину мать за нарушение исконно русских границ, отжатых еще у турецкого султана при царе горохе.

Война как то не воспринимается в реальном выражении, хотя ее жуткий оскал уже явственно проглядывает сквозь всю эту бравую демагогию диванных воинов за суверенные интересы России. Все происходящее в своем виртуальном выражении бодрит по типу компьютерных войн в своем ненатуральном, но очень ярком виде. Интернет аудитория рукоплещет бравому русскому капитану, протаранившему вражеский украинский корабль. Точнее одна ее часть, другая часть сыпет гневные отклики.

Между тем в реальности тучи войны начинают скапливаться на политическом небосклоне в таком серьезном виде, который угрожает вылиться в серьезную бурю военно-политического катаклизма. Что, впрочем, среди диванных борцов за русский мир всерьез не берется в расчет. Как то, что в их виртуальной реальности просто не может иметь места.

Настроения же масс в их сетевом формате принимают такие крайние выражения, что, кажется, мы уже завтра должны объявить войну и Украине и всему западному миру. Как некая компьютерная стратегия, в которой ты участник целых глобальных войн, не выходя из-за компьютерного стола.

Между тем, вся экономико-политическая стратегия кремлевского политического режима последнего времени целеустремлена именно в военном направлении. Где тотальное увеличение налогового бремени на населении вкупе с уменьшением социальных гарантий и ставка на военное вооружение, ориентирует экономические потенциалы на реализацию в вооруженном конфликте.

Тот может дать необходимую встряску политического режиму, приходящего к кризису учитывая смену персонифицированного лидерского политического начала, на формат закрепления чекистко-бюррократической олигархии как официальной основы власти.

Что требует геополитического оправдания попрания заложенных в Конституцию демократических основ государственности, для чего террористическая угроза уже становится недостаточна, а требуется угроза военная в реальном глобальном выражении. Конструированием чего сейчас активно и занимаются. При активной поддержке интернет масс, члены которой рано или поздно могут увидеть ужасы войны не в виртуальном выражении на мониторе компьютера, а в реальном, на пепелище собственного жилища.

Еще в конце 2016 года Путин в своем послании к федеральному собранию поручил разработать изменения налоговой системы с 2019 году, то есть непосредственно после планируемого его переизбрания. Так же как была проведена и пенсионная реформа, когда он, практически сразу же после подтверждения своей несменяемости, решил осчастливить плодами своего выбора основную свою часть электората, то есть людей средних лет и предпенсионного возраста.

Даже еще не дожидаясь заявленного срока, до которого он обещался не увеличивать налоги, они все же  так или иначе росли путем введения оригинальных методик их взыскания, как, например, многократное увеличение кадастровой стоимости и расчет от нее соответствующих налогов на недвижимость и сделок с ней, или обязательное оформление договоров дарения на недвижимость и сделок с долями через нотариусов, что означает крупные платежи по госпошлине и нотариальным тарифам, существенная часть из, которых идет в бюджет. Еще ранее нас всех обрадовали акцизами на бензин и Платоном, что ударило по всем нам, так как означало рост цен на товары. И это только что известно мне по роду своей деятельности.

Но это все не может сравниться с обещанной нам и уже вводимой с 2019 года так называемой налоговой реформы, суть которой тотальное увеличение налогового бремени.

Так, во-первых, с 2019 года увеличивается ставка НДС с 18% до 20%, и правительство обещало нам, что это мало затронет малый бизнес, потому как он по большей части находится на  особом режиме налоогоблажения. Но как бы не так, как и с акцизами на топливо, сначала нам обещали компенсировать это отменой транспортного налога, но в итоге мы платим и то и то. Так же и  с малым бизнесом в этом случае, с 2019 года отменяются льготные ставки для отдельных видов упрощенцев, а так же планируется увеличение ставок на ЕНВД. Кроме того, увеличиваются ставки минимальных обязательных отчислений в ПФ и ФФОМС. Все это вкупе означает существенное увеличение налогового бремя на малый бизнес. А для тех, кто решил уйти в тень, то есть вообще не регистрироваться и нести соответствующие налоговые обязательства придумали налог на самозанятых, который вроде бы  выглядит сперва заманчиво, с минимальными ставками в обмен на легализацию, но  как уже было видно, доверять таким обещаниям можно только в очень краткосрочной перспективе.

Планируется увеличение акцизных сборов.

Кроме всего, после многолетнего, так же как и с пенсионным возрастом, блокирования инициатив относительно перехода к непопулярной прогрессирующей шкале налогообложения по  НДФЛ, власти все же решили внедрить эту налоговую схему. Которая совсем не означает, что бедные будут платить меньше, но скорее всего, просто те, у кого есть какие-то деньги, станут платить гораздо больше.

Так же кроме налогов возрастет стоимость коммунальных услуг, что учитывая долю в них государственных монополий, так же уже носит характер налогов.

Встает вопрос— с чем это связанно и на какие нужды, государство планирует расходовать эти средства при, и так заявленном, профиците бюджета? Если, к примеру, в Швеции, крупные налоги, то это связанно прежде всего с большими социальными гарантиями. У нас же не планируется никаких социальных реформ, наоборот, власти идут по пути уменьшения социальных благ, как, например, в случае с пенсионной реформой.

Это вопрос к  экономистам, но могу предположить, что экономическая стагнация, основанная на  ущербной экономической политике, имеющей в своей основе сырьевые доходы, а не развитие производства, не ведет к каким то позитивным экономическим перспективам. То есть, судя по тотально увеличивающемуся налоговому бремени, жить будем все хуже и хуже год от года без всяких перспектив на улучшение.

В  этом году были приняты действительно революционные по своему содержанию изменения в структуру системы судов общей юрисдикции. Сначала Федеральным конституционным законом от 29.07.2018 № 1-ФКЗ были введены обособленные апелляционные и кассационные суды, а затем были внесены изменения в  процессуальное законодательство.

Введение самостоятельных, обособленных судов апелляционной и кассационной инстанции СОЮ являлось само по себе положительным моментом, поскольку уменьшало корпоративную зависимость судей, рассматривающих жалобы на решения судей из их же региона, а по кассационной инстанции даже из одного и того же  регионального суда. Понятное дело, что судейских круг общения довольно узок, все судьи одного региона входят и починяются одним и тем же органам судейского сообщества, через которые назначаются и которые рассматривают на них жалобы, потому корпоративная зависимость является таким серьезным препятствием на пути к объективному рассмотрению соответствующих апелляционных и кассационных жалоб, что существенно снижает шансы к исправлению судебных ошибок. Что же касается кассационной инстанции, то она вообще на сегодняшний день как таковая не работает. Когда судьи одного и то же суда решают, а стоит ли вообще ставить под сомнение законность решений, вынесенных их же коллегами из другого подразделения. Соответственно, фактически на рассмотрение кассационной инстанции передается такое ничтожное количество дел, что ставит под сомнение необходимость существования вообще такой процедуры, что, несомненно, требовало изменений.

Более того, именно в силу этого ЕСПЧ признал ранее надзорную, а теперь именуемую кассационной, инстанцию, неэффективной мерой защиты. Что давало возможность обжалование судебных актов первой и второй инстанции в ЕСПЧ не дожидаясь ответа по жалобам на вступившие в законную силу судебные акты. Возможно, именно международные требования к эффективности процессуальных мер судебной защиты и явились одной из важных предпосылок для реформирования национальной судебной системы.

В то же время само по себе создание отдельных кассационных судов не решало вопрос принципиально без внесения изменений в процессуальную процедуру рассмотрения кассационных жалоб. Когда один судья без проведения судебного заседания и рассмотрения жалобы по существу решал вопрос о  целесообразности проведения такой процедуры.

И вот в сначала в октябре месяце этого года были внесены соответствующие изменения Уголовный процессуальный кодекс, а затем 20 ноября были внесены изменения и в гражданский процессуальный кодекс и КАС. Данные изменения предусматривают введение так называемой сплошной кассации, то есть рассмотрения в судебном заседании без предварительного решения о такой необходимости судьей. Такие изменения как раз устраняют претензии ЕСПЧ к данной процессуальной инстанции как эффективной меры защиты. Что вкупе со структурным обособлением в  отдельные суды, конечно, играет значительную роль. Всего на территории России будет действовать 6 апелляционных и 10 кассационных судов, которые начнут свою работу с 1 октября 2019 года. При чем, для тех, кто не успел обжаловать в старом порядке судебные акты в уголовном процессе до этой даты, есть возможность их  обжаловать в новом порядке после.

Для удобства, связанного с необходимостью приезда в  иные города, предусмотрено создание соответствующего судебного присутствие в  регионах с возможностью участия в рассмотрении посредством видеоконференцсвязи.

Сыграет ли это кардинально решительную роль, которая бы существенно решила вопрос с судебными ошибками, сейчас рано говорить. Потому как судебная система обладает огромным запасом собственной инерции, трудно поддающейся каким-либо изменениям. Кроме того, как было видно из арбитражного процесса, в котором подобная система апелляционного и кассационного рассмотрения существует уже давно, это не мешало порой выносить совершенно незаконные решения по отдельным категориям дел. Что было связанно с разностью социального статуса участвующих лиц, то есть, например, по спорам с  госорганами, или когда стороной выступало физическое лицо. Что уже само по себе являлось для арбитражной системы негативным признаком (разумеется, на не официальном уровне).

Система судов общей юрисдикцией обладает гораздо большей собственной инерцией и системой внутренних закономерностей, отличных от  формально действующих законов, и преодолеть ее будет довольно трудно. Однако, надо сказать, что именно подобная система процессуального обжалования в  арбитражных судах во многом и привела к тому, что там уровень законности гораздо больший, чем в СОЮ.

Выдвижение главой Интерпола претендента из России на фоне постоянных международных скандалов с российским участием с криминальным подтекстом выглядит настолько нелепо, что напоминает какой-то театр абсурда.

Поэтому неудивительна реакция международного сообщества, когда ряд стран вообще заявил о своем немедленном выходе из этой организации в подобном случае.

В этом свете заявления российских представителей по этому вопросу не то, чтобы выглядят неадекватно, а даже забавно. Даже если не принимать во внимание самые громкие политические распри последнего времени, то учитывая уровень внутреннего полицейско-правового произвола, делать лицом международной правоохранительной структуры представителя нашей страны, все равно, что главой МВД выдвинуть коронованного вора в законе.

Хотя здесь я погорячился, тому будет «западло», особенно после последнего случая, когда высокопоставленные полицейские чины изнасиловали собственную дознавательницу, да еще и дочку генерала Росгвардии, когда понятия в их среде противоречат морали даже уже и воровского мира. В нормальной стране уже давно бы сам министр был вынужден сразу же уйти в отставку после такого случая, а у нас не сняли даже региональное начальство, что просто показывает на соответствие такого рода случаев самому содержанию нашей полицейской структуры.

И какая тут «воровская малина», как с гневным видом высказалась Поклонская. После ее собственного опыта на посту главного блюстителя законности на территории, столь сомнительным образом отошедшей к России. Именно там, выслуживающиеся новому начальству чекисты, развернули такой полицейский произвол, который фору даст даже всей остальной территории метрополии.

Как уж ей не знать какие методы применяют там «блюстители» порядка и «борцы» с преступностью. О чем даже мне не имеющему никакого отношения к Крыму стало известно не об одном случае.

Уровень полицейского произвола достиг такого размаха, что уже даже смерть заключенного от пыток в СИЗО не расследуется, как случай с Пшеничным, информация о причинах смерти которого, уже давно стала достоянием общественности из материалов суд-медэкспертизы, в которых фигурируют и следы пыток током, и сломанный позвоночник, и следы изнасилования, а нам с наглым видом с экранов телевидения еще и позволяют себе заявлять, что он сам себе все это причинил. То есть пытал себя, насиловал, а потом со сломанным позвоночником повесился. Дальше некуда, все приехали….

Вся Россия просто преисполнена случаями полицейского произвола, как неотъемлемого элемента правовой системы с неработающими законами.

Которые наши суды не собираются применять таким образом, чтобы защитить права обычных граждан против полицейской системы. Потому как уже давно высказался наш один полицейский начальник из Татарстана, полиция является у нас органом не правоохранительным, а карательным.

Что вполне соответствует потребностям государства с руководством, эксплуатирующим свое население.

И если сделать ставленника из такого государства начальником международной полицейской структуры, это означало бы распространить ее карательные функции на весь остальной мир.

Новости о жестоком обращении с детьми учителями школ периодически будоражат общество, являясь очень резонансными в силу морально-этического содержания.

Однако судя по комментариям к таким информационным выпускам реакция общества на них неоднозначная. Вот если посмотреть этот сюжет с несколькими эпизодами такого рода, то первые же комментарии преисполнены негативом по отношению не к самим таким учителям, а наоборот к системе правовых запретов и наказания, и более школьникам, подвергнутым наказания. Причем негативом, выраженным порой в резко эмоциональной форме, что связанно, видимо, с собственным негативным детским опытом. Начиная от сочувствий к тяжести работы учителей, заканчивая выпадами в адрес интеллектуально-морального развития отдельных подростков, применение насилия для которых поощряется.

Это вроде бы можно понять, сами дети бывают порой очень жестоки по отношению к своим сверстникам.

Так в первом сюжете указанного мной ролика, имеется информация о том, что сам школьник был неоднократно замечен в применении насилия к другим ученикам. И его еще одна выходка видимо окончательно вывела из себя учителя. Вправе ли учитель, являющийся в первую очередь педагогом, поступать подобным образом? Какую воспитательную роль в таком случае будет иметь такое его поведение? Тем более, когда педагог переходит к откровенному унижению ребенка.

Ведь в таким образом, учитывая свой авторитет, он тем самым переводит насилие в глазах детей в разряд официально разрешённого метода решения вопросов. То есть, если ранее в их сознании это имело значение социально запрещенного поведения, то после применения его со стороны самого преподавателя, оно автоматически перестает восприниматься в качестве такового, хотя и формально запрещенного. И здесь можно много говорить о подростковой распущенности, о морально-нравственном разложении их родителей, которые не выполняют свои воспитательные функции, но решать вопрос в таком виде, значит переходить на их уровень, разрушая для остальных детей морально-нравственные границы.

И это касается в первую очередь даже не самого насилия, как такового, а формирования правовой культуры и правосознания. В котором принцип «закон, что дышло», будет восприниматься обычной методологией правоприменения.

И можно сколько угодно рассуждать о воспитательной роли телесных наказаний для трудных подростков за или против, но когда сами педагоги начинают поступаться официальными правилами, то тем самым они для них показывают их формально-фиктивное значение.

Пора наконец понять, что школа это-базовый институт формирования правосознания. Когда же говориться о том, что только родители обязаны воспитывать, а если они сами маргиналы, то ничего не поделаешь-неправильно. Потому как именно школа закладывает в детей парадигму общественного сознания, то есть осознания порядка поведения в обществе.

Дело судьи Дмитрия Новикова такое долгоиграющее, что я еще в 2012 году в своем блоге на Эхо Москвы уже успел усомниться в его кристальной честности. Ну в том духе, как он весь такой розовый и пушистый вдруг умудрился сначала попасть, а потом практически 10 лет благополучно поработать в том адском вертепе коррупционного судебного жулья, всю подноготную которого он вылил на белый свет как ведро с  помоями. Так или иначе, хотя я  и теперь очень сомневаюсь в его истинной порядочности (с такими качествами там, не то что держать не будут так долго, но и на  пушечный выстрел не подпустят), но можно было бы обрадоваться все же этому делу—  как просто какому то подарку нам всем. Все слил нам этот борец против судебного произвола и коррупции. Всю их грязную подноготную, и коррупционные дела, в которых это, видите ли, только они одни пилили сочинскую землю, отжимая сочные куски, а вот ему то борцу за справедливость  уготована была роль козла отпущения. Об этом, впрочем, еще в 2010 году дала материал Новая газета.

В дальнейшем правда вот, как-то информация о том, в чем, собственно, состоит суть обвинений в адрес его бывших коллег как-то особо не муссировалась, а все свелось к обсуждению несправедливости предъявленных ему самому обвинений. Которые на фоне его собственных громких заявлений в отношении судейского корпуса, должны были выглядеть убедительным доказательством их коррупционности и его правоты соответственно. Хотя на мой взгляд из первого совершенно не вытекает второе.

Так и сейчас вот  мне в группе против судебного произвола в фейсбуке выложили не одну публикацию с  анонсом судебного заседания в Верховном суде РФ по рассмотрению его дела. Чем закончилось я пока не знаю, но мне это и не важно.

Мне неважен Новиков вообще, вся шумиха вокруг его дела, по моему личному мнению только  уводит в сторону внимание общественности от основного вопроса, который вытекает из его дела. Если им были указаны факты коррупции и злоупотребления полномочиями в судебном корпусе, что стало достоянием широкой общественности, то  почему не было широкого разбирательства и расследования непосредственно их. А с Новиковым по этому делу все понятно и так. Потому что один он и так, так злоупотребить в отношении этих земель своими полномочиями не мог, и соответственно в  отношении него одного не могли состряпать какого-либо законного уголовного дела по этому вопросу. И оно сфабриковано так, чтобы отмазать остальных от него, а не потому, что он чист. Это и явилось таким глубоким промахом со стороны его преследователей и гарантией успешности его защиты с другой стороны. Если у вас другое мнение, здесь есть опрос в котором можете поучаствовать.

Но почему не  разбирается никто с той информацией, которую Новиков все же слил общественности. И понятное дело, что государственные структуры в этом не заинтересованы, но неужели нет независимых ресурсов, которые могли бы этим заняться. Видимо никто не  захотел связываться, видя, что они могли сотворить со своим собственным сотоварищем.

По-моему, дело судьи Новикова, чем-то напоминает недавно разразившийся уфимский скандал с  изнасилованной полицейской-дочкой генерала Росгвардии своими коллегами. Где сразу уместны становятся стихи Шнурова на этот случай –

 Я  глазам своим не верю.  
Вот п*** или капут.  
Что за люди? Чисто звери,  
Раз своих уже е***.

Когда сам этот случай  уже не так важен, как вся раскрывающаяся омерзительная картина судебно-правоохранительного произвола.

Предыдущая моя публикация о собственном, сфабрикованном в отношении меня уголовном деле, а также многие иные статьи и материалы позволяют меня определенным образом унифицировать эти сведения в единую систему уголовного произвола в России о по ключевым стадиям процесса.

Специфика их зависит от целеполаганий всей карательной системы, в принципе направленной не на достижение правопорядка как такового, а на создание определенных результатов видимости деятельности в этом направлении. То есть, соотношения статистики обнаруженных преступлений и  раскрытых.

В этой системе статистика зарегистрированных преступлений соответственно зависит от количества возбужденных уголовных дел, то есть признанных государством в качестве таковых. На этой стадии количество возбужденных уголовных дела прямо коррелируется с  количеством зарегистрированных заявлений о совершении преступлений. Понятное дело, что в данном случае система заинтересована в их минимизации, что бы во-первых увеличить благоприятность общей статистики преступности, а во-вторых разгрузить ее от ненужной ей, в отличии от общества, работы. Потому сотрудники полиции зачастую предпринимают максимум усилий, чтобы не регистрировать заявления о совершенных преступлениях. А в последствии уже по зарегистрированным заявлениям выносят отказы в возбуждении уголовного дела часто по самым надуманным и абсурдным основаниям.

Здесь система идет по пути фабрикации уже не уголовных дел, а отказных материалов, препятствующих их расследованию. Потому как не каждый потом будет обжаловать постановление о  возбуждении уголовного дела, и даже в случае его отмены, это совсем не  означает, что оно будет возбуждено. И материал может ходить по кругу, буквально годами не добиваясь-таки возбуждения дела и его расследования.

Это касается дел, в которых чувствуется явный заказ коммерческого, политического, или даже  общегосударственного характера. Как например по делам по статье 210 УК РФ, то  есть организация и участие в преступном сообществе. Где под лозунгом победоносной борьбы с ОПГ фабрикация уголовных дел расцвела в невиданном ранее масштабе. Когда в одном деле, которое я уже как-то писал, людей осудили, только  лишь на основании показаний свидетелей, не являвшихся очевидцами самого преступления, но якобы слышавших о его совершении со слов осужденных. Что вообще нонсенс. При этом невозможность их показаний была документально подтверждена стороной защиты.

Или другое дело, где простых торговцев паленной водкой осудили как крутых мафиози, хотя в  описанном в обвинении в отношении них, переписанном потом слово в слово в  приговор, не было даже фактических признаков самого события преступления.

В данном случае система работает в прямо противоположном направлении, то есть не на раскрытие преступления, а на создание их видимости, нисколько не соотносящейся порой с  реальностью. Которая для формально-бюрократического монстра псевдоправоохранительной системы в принципе не важна, так как он создает ее собственную, нарисованную исключительно только на бумаге, нисколько не соотносящуюся с действительностью, вплоть до самого абсурдного выражения.

В то же время достижение раскрываемости, как уже второй части вышеуказанной статистики, достигается тем, что к уголовной ответственности по возбужденным уголовным делам в обязательном порядке должны быть привлечены какие-то люди, степень виновности и причастность которых к таким делам абсолютно в таком случае неважна.

Это формирует систему фабрикации уголовных дел, в которых процветает пышным цветом фальсификация доказательств и незаконные методы давления на обвиняемых. Касательно последнего, в информационном пространстве так много сведений, что кажется, что пытки перешли в откровенно легализованный формат. Потому как мер по пресечению этой незаконной деятельности, почему-то практически не предпринимается. Кроме случаев, когда они влекут за собой особо тяжкие последствия, как например с  умершим в Казани человеком от пыток в задний проход в отделе полиции, или покончившим с собой парнем после пыток операми в Нижнекамске. В отношении же не столь зверски замученных, проверки в отношении полицейских практически всегда заканчиваются безрезультативно. Разумеется, если у них отец не генерал Росгвардии, как у той девушки дознавателя, которую ее начальники, вошедшие в  раж насиловали всю ночь прямо в отделе полиции в Уфе. Страшно подумать, что они могли в таком случае делали в отношении простых граждан. О случаях же  сексуального насилия в отношении свидетельницы по вышеуказанному делу алкогольных «мафиози» тоже ходила информация, однако без результатов.

Фальсификация же  доказательств поставлена на поток, что можно так же увидеть на примере многочисленных комментариях к публикации о сфабрикованном в отношении меня деле. Это обуславливается тем, что она фактически легализована нашей правоприменительной практикой. Поскольку, она сформировалось так, что после возбужденного уголовного дела, следственные органы не будут заниматься рассмотрением вопросов фальсификации доказательств, отказывая просто в рассмотрении заявлений об этом, ссылаясь на то, что с этим разберётся суд. Суд же с этим разбираться ни в коем случае не будет, потому как в соответствии с нормой уголовно-процессуального закона для того, чтобы сделать вывод о фальсификации доказательства нужен приговор суда, по этому поводу, а дело по нему не возбуждали, ссылаясь что им  разбирается суд. То есть, система практически в абсолютно выражении исключила возможность привлечения к ответственности виновных в фабрикации уголовных дел должностных лиц, путем исключения возможности выявления случаев незаконности их  действий.

Как мы видим, система абсолютно противоправна на всех стадиях, начиная от возбуждения уголовного дела, где она стремится исключить возможность доступа к правосудию со стороны потерпевших, заканчивая незаконным осуждением лиц, привлекаемых к  уголовной ответственности.