Игорь Николаев

Поднявшись выше 68 рублей за доллар США, рубль оказался в 2024 году. Если судить по  последнему прогнозу Минэкономразвития, именно столько – 68 рублей за доллар США – должен был составить среднегодовой курс в … 2024(!) году. Сегодня, в августе 2018 года, такой «ориентир» говорит только об одном: правительство не  представляет, куда катится рубль.

Кстати, куда он катится? Где предел падения? – А нет такого предела. Можно говорить о  том, какой границы, допустим, он достигнет уже в 2018 году, но фантазировать на  тему, что есть какой-то железобетонный барьер, ниже которого он точно не  опустится, не стоит. Это только на словах экономика российская устойчиво растёт. Нет такого роста, а есть ситуация между ростом и падением, такое болтание. У  такой экономики по определению не может быть сильной валюты.

Сильная экономика – сильная национальная валюта. Слабая экономика – слабая национальная валюта.

У  слабой экономики могут быть периоды, когда курс национальной валюты может укрепляться, но всё это, как правило, носит временный, спекулятивный, конъюнктурный характер. Российская экономика это демонстрирует в полной мере.

И  когда сегодня слышишь заявления о том, что у властей есть все возможности для обеспечения финансовой устойчивости, то есть и устойчивости курса рубля, хочется спросить: ну и что же не используются эти самые возможности? Или то, что происходит с рублём – это демонстрация финансовой устойчивости?

Нет таких возможностей. Нет, потому что экономика слабая. Нет, потому что налоговая нагрузка растёт. Нет, потому что санкции усиливаются и противопоставить им  нечего.

Это Китай, который по экономической мощи стал равен США, может попытаться противостоять им в торгово-экономической борьбе, и то юань отступает перед долларом США. Россия, увы, не сможет, потому что размер её экономики раз в 8-9(!) меньше американской.

Новые санкции США (уже надо уточнять, какие «новые» имеются в виду, там ведь очередь образовалась) способны очень серьёзно понизить курс рубля. Тут ещё возникает, знаете, такой эффект резонанса, когда одни санкции наслаиваются на другие. Увы, не только в физике есть такой эффект, в экономике он тоже работает.

И  всё-таки самые неприятные для рубля возможные санкции – это санкции в отношении суверенного российского долга – возможный запрет американцам покупать российские облигации. Потому что это разрушает спекулятивный механизм керритрейда, благодаря которому рубль в последние 2-2,5 года действительно был достаточно устойчив и даже укреплялся.

Что такое керритрейд? – Это когда те же доллары меняешь на рубли, покупаешь российские облигации, потом их продаёшь через некоторое время с хорошей доходностью и вырученные рубли меняешь теперь уже на доллары США. Всё это поощрялось нашими властями, иностранные покупатели российских облигаций (кстати, некоторые из них только номинально были иностранцами) были вне себя от  радости, что можно таким образом обеспечивать долларам рублёвую доходность. Недаром доля иностранных держателей российских облигаций некоторое время назад существенно превысила 30%, побив все рекорды.

Теперь, если будут введены санкции против российского суверенного долга, этот механизм искусственного завышения курса рубля будет разрушен.

Заголовок? – Это я перефразировал знаменитый ответ «Светы из Иванова» о достижениях властей – «…  мы стали более лучше одеваться». Помните? Конечно же, помните, такой ответ трудно забыть.

О том, как мы стали одеваться, высказалась Света, а я вот хочу понять, как мы стали питаться. Тем более, что повод остановиться на этой теме есть: очередная годовщина российских антисанкций. Ровно четыре года назад, в августе 2014 года Россия приняла ответные меры на антироссийские ограничения, мы ввели запрет на ввоз продовольствия из США, стран Евросоюза и других стран.

Когда вводились российский антисанкции, то фактически главным аргументом в их пользу властями декларировалось то, что запрет импортного продовольствия мощнейшим образом простимулирует рост отечественного производства, и вот ради этого мы и вводили «ответные меры».

А как насчет потребителей? Мы – потребители – выиграли от этого запрета импортного продовольствия? У нас стали более качественные и менее дорогие продукты питания? Мы стали больше потреблять высококачественных продуктов питания?

Ну, что касается качества, то хрестоматийным стал пример с сыром и сырными продуктами, отличительная особенность которых состоит в использовании при их производстве пальмового масла. Нет, можно, наверное, найти образцы и вполне качественных отечественных сыров, но в целом картина представляется достаточно грустной.

Но ограничение конкуренции – это не только снижение качества продукции, это и рост цен на нее. Особенно это было ощутимо в конце 2014 года, что естественно, при таких шоках всегда происходит выравнивание спроса и предложения за счет цен. 

С качеством и ценами понятно, что с потреблением?

По данным Росстата (Сборник «Здравоохранение в России», 2017 год, табл. 6.11. Потребление основных продуктов питания), потребление мяса и мясопродуктов снизилось с 75 килограммов на душу населения в 2013 году до 74 килограммов в 2016 году. В этот же период потребление молока и молокопродуктов снизилось с 248 килограммов до 236 килограммов, рыбы и рыбопродуктов – с 24,8 килограммов до 19,5 килограммов, фруктов и ягод – с 64 килограммов до 62 килограммов. Как видим, в наибольшей степени россияне стали ограничивать себя в потреблении рыбы.

Потребление названных продуктов питания как раз и характеризует ситуацию с тем, насколько качественным является питание. Хорошо, что хоть выросло в 2013-2016 годы потребление овощей со 109 до 112 килограммов (снова огороды выручают?) и яиц с 269 до 273 штук. Потребление картофеля выросло со 111 килограммов в 2013 году до 113 килограммов в 2016 году, а потребление хлебных продуктов показало символическое снижение со 118 до 117 килограммов соответственно.

О чем говорит это изменение в структуре потребления основных продуктов питания? – Питаться стали хуже. Как? Почему? А все потому, что снижение импорта, рост цен, проблемы с конкуренцией.

Плюс, конечно, снижение реальных располагаемых денежных доходов населения, которое фиксировалось в России в 2014-2017 годах (суммарно, накопленным итогом на 11%).

Вот и получается: стали более хуже питаться. А теперь еще повышение пенсионного возраста, скачок инфляции (закон о повышении НДС подписан), рост тарифов на ЖКХ, повышение цен на бензин…

В своей пропагандистской работе по повышению пенсионного возраста власти опираются, прежде всего, на тот факт, что средняя продолжительность жизни россиян в последние годы выросла. Это так. Также фактом является и то, что смертность населения в  трудоспособном возрасте в последние годы уменьшилась.

Если коэффициент смертности в трудоспособном возрасте (мужчины 16-59 лет, женщины 16-54 года) в  2005 году составлял 827,8 умерших на 100 000 человек населения соответствующего пола и возраста, то в 2016 году этот показатель равнялся 525,3 умерших (снижение на 36,5%).

За эти же годы общий коэффициент смертности (включая всех, а не только трудоспособное население) уменьшился на 19,7%. Тоже неплохой показатель, но всё-таки он значительно уступает снижению коэффициента смертности среди трудоспособного населения.

Здорово! Об этом раньше и мечтать не приходилось! Это означает, что всё большее число людей трудоспособного возраста стало доживать до пенсии.

Однако принципиально то, за счёт каких причин было достигнуто столь явное улучшение показателя по  трудоспособному населению. У нас в 2005-2016 годах значительно (на 50,1%) снизился коэффициент смертности от внешних причин (случайные отравления алкоголем, ДТП, убийства и самоубийства). Это – очень отрадный факт, но с точки зрения обоснованности принятия решения о повышении пенсионного возраста из-за увеличения продолжительности жизни, так как смертность снизилась, это, скорее, факт не в пользу данного обоснования.

Почему? – Потому что смертность от внешних причин не должна учитываться при обосновании планки пенсионного возраста.

У нас обоснователи повышения пенсионного возраста, очевидно, это не учитывали. Зато наверняка учли то, что всё большее число людей стали доживать до пенсионного возраста, а им ведь пенсию надо выплачивать.

Что же, с повышением пенсионного возраста для россиян значительно усложняется задача дожить до  пенсии. Но тогда лучшим будет ответ на это: дожить-таки до пенсии, что и  остаётся всем пожелать.

Сколько будет стоить доллар США в 2024 году? Ответы на этот и другие вопросы можно найти в  обновлённом Минэкономразвития прогнозе социально-экономического развития (обзор «Картина экономики» ). В 2024 году среднегодовой курс доллара США составит 68 рублей, а в 2019 году – 63,2 рубля. Так думают наши экономические власти, так прогнозируют. Стоит ли  ориентироваться на эти цифры? – Думаю, что нет. Ещё десятки раз пересмотрят этот уровень и увидим мы эти 68 рублей за доллар США гораздо раньше.

Но такие прогнозы надо смотреть внимательно, кое-что полезное с точки зрения понимания намерения властей из них извлечь можно.

На что следует особо обратить внимание, так это на то, что прогнозируется фактическое прекращение роста реальной заработной платы в 2019 году: всего лишь плюс 0,8% в годовом выражении по сравнению с ростом на 6,3% в текущем году.

Понятно, почему оказался в этом году таким хорошим этот показатель: президентские выборы. Но  выборы закончились, и рост зарплат даже по официальному прогнозу практически должен остановиться. Предполагается, правда, что с 2020 года темпы роста реальных зарплат будут потихоньку увеличиваться, но это только надежды. Инфляция в 2019 году должна вырасти до 4,3%, в то время как по итогам 2017 года она была на уровне 2,5%.

Итак, весёленьким таким вырисовывается следующий 2019 год: пенсионный возраст повышается, налоги (НДС и  пр.) увеличиваются, зарплаты не растут, инфляция опять начинает ускоряться. Кстати, цены на бензин снова должны резко вырасти (там ведь НДПИ собираются повышать). И это всё не чьи-то злопыхательские хотелки, как кому-то может померещиться, а официальные намерения и прогнозы властей. Ещё раз: это всё власти так прогнозируют, и не только прогнозируют, но и делают.

Вопрос: как это сочетается с утверждением, что экономика перешла к устойчивому росту: Ответ: никак не  сочетается.

Если всё так хорошо, то  почему так плохо?

После объявления властями решения о повышении пенсионного возраста я стал собирать провластные аргументы в его пользу. Так как очевидно, что это решение оказалось совершенно непродуманным и малоубедительно обоснованным, занятие по сбору новых аргументов в пользу повышения пенсионного возраста получается достаточно занимательным.

Вот вам один из последних доводов властей: повышение пенсионного возраста и улучшение здоровья населения ускорит экономический рост в 2019 – 2024 годах на 1,3 процентного пункта. Логика у Минэкономразвития простая (обзор «Картина экономики»): больше людей останется работать – выше будет рост экономики.

Прогнозируют, что уже в 2019 году численность занятых вырастет на 300 000 человек, а в 2024 году – на 1,8 млн человек по сравнению со сценарием, если бы планку возраста выхода на пенсию не повышали.

Как вам такой аргумент? Ну, что на это сказать…

Конечно, возражая против вывода, что экономический рост ускорится в результате повышения пенсионного возраста, справедливо было бы заметить, что вообще-то с очень большой долей вероятности в результате данного решения вырастет безработица. Но я хочу сказать о другом.

Как вы думаете, насколько производительным будет труд людей, которых вынуждают работать дольше? То есть у людей фактически забирают честно заработанную ими пенсию, заставляя их работать дольше на несколько лет. Если людей вынуждают работать, заставляют их делать это, когда они физически и морально были готовы уйти на заслуженный отдых, такой труд по определению не может быть высокопроизводительным. Это даже можно назвать трудом по принуждению.

Вы рассчитываете ускорить рост экономики за счёт роста числа занятых в экономике? А сколько потеряет эта самая экономика из-за «рабской» мотивации к труду у несостоявшихся вовремя пенсионеров? Считали? – Нет, не считали.

Кстати, по поводу того, как сегодня растёт производительность труда в российской экономике. Как известно, в майских указах президента 2012 года ставилась такая задача: производительность труда должна вырасти к 2018 году в 1,5 раза, то есть на 50%. По факту рост составил около 5%, то есть в 10(!) раз меньше. И вот на фоне таких «выдающихся» результатов принимается решение, которое будет мощным образом демотивировать работников.

Кстати, если следовать логике властей, то можно ведь пенсионный возраст повысить и до 100 лет у мужчин и женщин. Вот экономический рост-то будет! Аж дух захватывает.

Утвержденный президентом документ называется «Национальный план противодействия коррупции на  2018-2010 годы». Это не первый документ подобного рода. Так что боремся–боремся мы с коррупцией, все по планам боремся, а она «почему-то» никуда не исчезает.

Читаешь этот План, вроде, достаточно много разумных вещей там. В чем проблема-то?

Во-первых, проблема в том, что многие пункты Плана предусматривают только представление соответствующих докладов по тем или иным поручениям. К примеру, есть пункт о том, что правительство должно подготовить предложения о целесообразности установления запрета на осуществление закупок у поставщиков (подрядчиков, исполнителей), учредители (участники) и/или контролирующие лица которых зарегистрированы в  офшорных зонах. Доклад о результатах исполнения данного поручения должен быть представлен до 1 декабря 2018 года.

Что получается: предложения будут подготовлены, доклад о результатах исполнения представят, но это отнюдь не означает, что будут приняты соответствующие решения. То есть план выполняется, с коррупцией, вроде как, боремся, а она как была, так и остается, так как именно до решений дело далеко не всегда доходит.

Во-вторых, в этом Плане нет по-настоящему системного подхода и по-настоящему радикальных мер. Бесполезно бороться с коррупцией в целом, как бы везде и понемногу. Давайте пойдем сверху вниз, начиная с чиновничества высшего ранга (вот она – системность). И если наверху удастся навести порядок, то это ведь будет распространяться и вниз. Вряд ли «чистый» начальник будет мириться с тем, что у  него подчиненные коррупционеры.

И  вот для таких высокопоставленных чиновников предлагаю установить обязанность после увольнения с гражданской службы представлять пожизненно по запросу общероссийских средств массовой информации сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера в  отношении себя, супруги и детей.

Сегодня, как известно, такая обязанность есть только у находящихся на госслужбе. Почему этого недостаточно и почему надо пожизненно?

Потому, что в таком случае появляется шанс, что госслужба перестанет быть местом, куда можно сходить «подзаработать», а потом, после ухода с нее, легализовать все «нажитое непосильным трудом».

Ну, так что? Будем бороться с коррупцией или как?

По  данным Росстата, в январе-апреле 2018 года число жителей России сократилось на  64,2 тыс. человек, причем это с учетом миграционного прироста. Без этого прироста естественная убыль населения (превышение числа умерших над числом родившихся) составила в этот период 121,3 тыс. человек.

И  вот новые оперативные данные Росстата: в январе–мае 2018 года этот показатель увеличился до 147,2 тыс. человек.

Таким образом, естественная убыль населения России усиливается.

Как так? Ведь естественный прирост населения преподносился в качестве одного из  важнейших достижений властей? В России действительно после многих лет естественной убыли населения, начиная с 1992 года, в 2013 году был впервые зафиксирован прирост населения – на 24 тыс. человек. А вот в 2016 году мы снова ушли в минус по этому важному показателю: на 2,3 тыс. человек. И этот показатель Росстата опроверг один из важных тезисов президентского послания Федеральному Собранию 2016 года: «Естественный прирост населения продолжается».

Сегодня естественная убыль измеряется уже не тысячами, а сотнями тысяч человек. И  никакой миграционный прирост эту убыль восполнить уже не может.

Тем не менее, пока масштабы естественной убыли населения не такие огромные, какими они были в самом конце 90-х – начале 2000-х годов: около 900 тыс. человек ежегодно. Но тревожит усиливающаяся динамика убыли населения.

Понятно, что есть объективная основа тех неблагоприятных тенденций, которые мы наблюдаем сегодня: демографическая «яма» 90-х годов прошлого столетия, в результате которой в наиболее детородный возраст сегодня вступило относительно немногочисленное население. Но только ли этим все и объясняется? А что, когда несколько лет назад власти стали «трубить» о том, что в России начался естественный прирост населения России, они не знали о «яме» 90-х? Или очень хотелось записать себе в актив рост численности населения?

Кстати, почему еще стало фиксироваться снижение численности населения России: миграционный прирост выдыхается. В целом за январь-апрель 2018 года в России фиксировался всё-таки пока прирост: на 57,1 тыс. человек, но это самый низкий показатель за последние годы. Причем обеспечивается он по-прежнему, прежде всего, выходцами из Казахстана, Таджикистана, Украины, Киргизии, Узбекистана, Армении. А вот с некоторыми странами у нас другой баланс, то есть из России выезжает в эти страны больше, чем въезжает оттуда (с Германией, в частности). Интересно, что в КНДР за январь-апрель 2018 года выехало 1215 человек (больше, чем в Германию), а въехало оттуда в Россию всего 726 человек (?!) Э, да мы теряем? И куда уезжают? – К Ким Чен Ыну!

Вернемся к главной проблеме: возрастающей убыли населения России. До 1 октября 2018 года правительство должно подготовить национальный проект по демографии. Посмотрим, что там будет. Кстати, кто-нибудь в правительстве оценивал, как решения по  повышению пенсионного возраста отразятся на решении данной проблемы? Станут больше рожать в надежде, что потом дети будут помогать родителям-пенсионерам? Или наоборот не будут рожать, потому что надо больше зарабатывать, чтобы было на что жить в старости?

Такое впечатление, что опять ничего глубоко не оценивалось и не просчитывалось.

Ясно одно: нельзя к этой проблеме (а это проблема, когда нарастает естественная убыль населения), относиться так, что скоро все восстановится, только вот «яму» пройдем.

Хотя, и называется она так – «естественная убыль населения», никакая она не  «естественная», потому что это не естественно, когда рождается меньше, чем умирает.

Что является одной из основ нынешней власти? – Навязываемая, культивируемая в массовом сознании россиян психология «осажденной крепости». Ее суть: везде враги – внутренние и внешние, которые только и хотят, что унизить Россию, сдержать её развитие, расчленить и т.д. и т.п., поэтому надо сплотиться вокруг власти, которая всеми силами противостоит врагам, надо помочь ей. Вот незатейливая, но прочная основа (точнее, одна из основ) нынешней власти в России. Этот подход в политике в принципе хорошо работает, а уж в современной России, как мы видим, он работает просто отлично.

И вот в Россию пришел праздник мирового футбола, и приехали в Москву и другие крупные российские города сотни тысяч иностранных болельщиков из: Англии, Аргентины, Австралии, Бельгии, Бразилии, Германии, Дании, Египта, Ирана, Исландии, Испании, Коста-Рики, Колумбии, Марокко, Мексики, Нигерии, Панамы, Перу, Польши, Португалии, Саудовской Аравии, Сенегала, Сербии, Туниса, Уругвая, Франции, Хорватии, Швейцарии, Швеции, Южной Кореи, Японии (т.е. стран-участниц) и др. стран.

Приехали, как на праздник (хотя, понятное дело, и у них опасений хватало, так как и там СМИ далеко не всегда объективно освещают ситуацию в России).

А тут еще российская сборная стала великолепно играть.

И… И получился праздник. Нет, я понимаю, что многие люди из той же российской глубинки не без оснований скажут, что у вас это там в Москве праздник, а мы тут выживаем. Правильно скажут, но всё-таки.
Тот, кто побывал на стадионах, в фан-зонах (формальных и неформальных), кто с жаром футбол обсуждает с друзьями, кто всей семьей смотрит его по телевизору, я надеюсь, согласятся, что все-таки это для очень многих праздник.

И одно из ярчайших впечатлений от праздника – это иностранные болельщики, их позитив, их прекрасное отношение к стране-хозяйке чемпионата, к россиянам. И они – представители стран, которые столь страстно желают зла России? – Бред какой-то. Зачем тогда нам запираться в «крепости», которую никто не собирается осаждать?

Получается, что нет никаких внешних врагов. Да, в худшем случае, есть там какие-то политики, которые к России относятся не очень хорошо. Да и то таких немного, судя по тому, сколь много уже глав государств приехало в Россию на футбол и что они говорят. Ну а что, мы не давали оснований для такого отношения к нам?

Вот так чемпионат мира по футболу в Москве разрушает (во многом, уже разрушил) одну из важнейших основ российской власти. Если россияне, оказывается, не в «осажденной крепости», то как их теперь сплачивать вокруг власти для противостояния внешним врагам?

Что, теперь все силы бросить на борьбу с внутренними врагами – «пятой колонной»? Но этого как-то маловато будет. Да и оправдать, к примеру, милитаризацию страны в таком случае будет весьма затруднительно. Плюс оказалось, что несогласные, оппозиционеры то есть, тоже радуются футболу. Ну, какие же они враги? Как же после этого говорить, что они ненавидят Россию? Получается, что и образ внутреннего врага футболом как-то размывается.

Поэтому спасибо футболу, что он снижает уровень агрессии. Как там звучит собственная реклама на «Эхо Москвы» — «Глоток свободы в атмосфере ненависти»? Сегодня это и к футболу относится в полной мере. А власти, чувствуется, просчитались в этом плане с футболом-то. Конечно, россияне будут благодарны им за этот футбольный праздник, но с политикой навязывания людям психологии «осажденной крепости» властям придется что-то делать. Нет, никто нас не «осаждает» — видим, знаем. Кто сомневается, сходите на ту же ул.Никольскую в Москве, где сама-собой создалась ярчайшая фан-зона чемпионата. Сходите, не пожалеете. 

Посмотрите этот официальный документ, он того заслуживает.

Кто не хочет идти по ссылке, я его приведу дословно: «Проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий» не потребует выделения дополнительных бюджетных ассигнований из  федерального бюджета и бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации».

Все.

Да, не удивляйтесь, с формальной точки зрения, если не требуется выделения дополнительных бюджетных ассигнований, то  можно ограничиться именно таким финансово-экономическим обоснованием. А если подойти к этому по существу?  Ведь повышение пенсионного возраста — мера в прямом смысле экономическая, когда людей на  несколько лет фактически лишают заработанных ими пенсий. Тут средняя цена вопроса для каждого человека – полторы-две сотни тысяч рублей в год. Это – не финансово-экономический вопрос? Зато для федерального бюджета это означает экономию сотен миллиардов рублей на трансферте в бюджет Пенсионного фонда РФ. Ну, уж это-то прямо  касается федерального бюджета. Ах, да, это – не траты для федерального бюджета, а экономия, поэтому никакого финансово-экономического обоснования по существу не требуется.

Почитайте и Пояснительную записку к  законопроекту о повышении пенсионного возраста. Особенно умиляют слова о том, что Международными стандартами допускается установление пенсионного возраста на  уровне 65 лет и выше. Мы что, теперь должны благодарить за то, что не до 70 лет подняли пенсионный возраст? Или упоминание об опыте Литвы, Латвии и др. стран. Запад, оказывается, тоже может быть для нас примером, если пенсионный возраст надо поднять? И как теперь быть с нашим особым путем?

Плохое это решение – повышение пенсионного возраста – циничное, непрофессиональное, недальновидное.

Сегодня, когда стартует мировое первенство по футболу, вспомним официальную цифру финансовых затрат на  подготовку и проведение чемпионата мира: 683 млрд рублей (265 млрд рублей – спортивная инфраструктура, 228 млрд рублей – транспортная инфраструктура, 116 млрд рублей – операционные затраты на организацию, 74 млрд рублей – прочая инфраструктура). Именно такая цифра содержится в Исследовании влияния Чемпионата мира по футболу FIFA 2018 в России на экономическую, социальную и экологическую сферы (Оргкомитет «Россия 2018» / McKinsey). 

Пытаясь оценить экономический эффект, авторы автоматически засчитывают в него понесенные затраты, добавляя к ним доходы от туристов и рост доходов в зависимости от инвестиций. Всего получается 867 млрд рублей (около 15 млрд долларов США, «что превосходит эффект от аналогичных чемпионатов в Бразилии (2014), ЮАР (2010), Германии (2006) и Южной Корее (2002) и лишь незначительно уступает показателю Японии (2002, турнир проводился в двух странах)».

Всего же суммарный эффект для экономики России от мундиаля составит, согласно исследованию, 1% ВВП. На это о я отвечу вопросом: а почему общие суммарные затраты и эффекты за  2013-2018 гг. (шесть лет) мы относим к годовому ВВП? Чтобы получить вожделенный «1% ВВП»?

Еще одно принципиальное замечание. Когда огромные затраты засчитывают в эффект, упускается из вида одна простая истина: эти деньги и без чемпионата были бы потрачены, значит, эффект, рассчитываемый подобным образом, как минимум, тоже бы в значительном своем объеме состоялся.

Сегодня было бы  преждевременно говорить о том, насколько оправданными были затраты. Трудно не  согласиться и с тем, что не надо праздник для спортсменов и  болельщиков мерять только деньгами. Но уж если пытаемся оценить эти колоссальные траты, давайте делать это корректно.