Никита Кричевский

Автор этой публикации — один из немногих российских экономистов, кто писал о махинациях клана Магомедовых, когда иные «правдорубы» даже произнести эту фамилию боялись (убедиться в этом можно, например, тут). Однако несмотря на недавний арест братьев Магомедовых и их подельника Артура Максидова по тяжким обвинениям в мошенничестве в особо крупном размере (ч.4 ст.159 УК РФ) и организации преступного сообщества (ст.210 УК РФ) я далек от мысли о торжестве справедливости.

О «неуставной» деятельности Магомедовых знали задолго до упомянутых событий: напомню многочисленные аферы в Новороссийском морском торговом порту и Дальневосточном инфраструктурном кластере, некрасивую ситуацию с приватизацией «Объединенной зерновой компании», жульничество при возведении объектов к ЧМ-2018 и даже, как недавно выяснилось, финансирование кампании «АнтиПлатон».

Все это так, но близость Магомедовых к премьеру Медведеву, вице-премьеру Дворковичу и отчасти к enfant terrible нашего госуправления первому вице-премьеру Шувалову прозрачно намекала на то, что для решительных действий власти нужен был весомый повод, последняя капля, переполнившая чашу терпения Кремля.

На днях в СМИ появилась спорная, но, тем не менее, заслуживающая внимания версия о «предательстве» Магомедовых. Якобы, те, в пылу противостояния с другим дагестанским кланом, возглавляемым Сулейманом Керимовым, пошли на сотрудничество с западными спецслужбами, используя связи своего финансиста литовско-израильской приписки Давида Каплана. Именно он, как считается, довел до сведения французских правоохранительных органов информацию о незаконных финансовых операциях Керимова о перевозке незадекларированной наличности и фокусах с элитной недвижимостью на Лазурном берегу.

Спору нет, нарушение закона налицо, но чтобы вовлекать во внутренние российские разборки спецслужбы иностранных государств? Да еще в условиях ужесточающегося противостояния с Западом, когда «холодная война» грозит перерасти в «горячую»? По мнению Кремля, это уже за гранью. И если согласиться с этой версией, то невмешательство в ход следствия покровителей Магомедовых в правительстве — премьера Медведева, первого вице-премьера Шувалов и вице-премьера Дворковича — находит вполне логичное объяснение. Встревать в такие «разборки» — себе дороже.

К слову, противостояние Магомедовых и Керимова в Дагестане имеет давнюю историю. Мне, как человеку, интересующемуся футболом, памятен эпизод с махачкалинским футбольным клубом «Анжи», в который Керимов в преддверии выборов нового главы Дагестана вложил умопомрачительные даже для российского футбола деньги. На них были куплены бразилец Роберто Карлос, камерунец Самуэль Это’О и многие российские футболисты рангом поменьше. Но после того, как стало очевидно, что борьба за главный пост в Дагестане проиграна, Керимов свернул финансирование клуба, а команда быстро скатилась на дно турнирной таблицы.

Долг платежом красен, и в прошлом году накануне очередной смены власти в Дагестане, когда Магомедовы прилагали отчаянные усилия, чтобы вновь поставить на руководство республикой своего человека, Керимов воспрепятствовал этому. Кремлю это надоело, и на высшую дагестанскую должность был назначен равноудаленный от дагестанских кланов Владимир Васильев. Приблизительно в то же время из России срочно сбежал тот самый Давид Каплан, ныне обеспечивающий интересы Магомедовых из безопасной Европы.

Так почему же ваш автор не удовлетворен ходом событий? А потому, что бизнес-стиль Магомедовых (отжать, кинуть, попилить) не изменился с приснопамятных «лихих 90-х». А значит, помимо незаконных деяний в экономической сфере обязательно должны быть и преступления против личности. В те времена ни одно решение «хозяйственных вопросов» традиционно не обходилось без физического воздействия (в крайнем случае, его угрозы) на одну из заинтересованных сторон.

Вот почему лично для меня неудивительно, что по неофициальным данным, правоохранительные органы, помимо создания ОПС и многочисленных экономических прегрешений, подозревают Магомедовых в совершении более тяжких преступлений, вплоть до резонансных заказных убийств региональных и местных чиновников и сотрудников правоохранительных органов. Впрочем, это уже сфера чистого криминала, куда рафинированному экономисту в силу недостаточной компетентности вход заказан.

Мораль этой истории такова: Магомедовым как магам, увешанным тяжким грузом совершенных преступлений, много лет удавалось держаться на плаву. Возможно, они и дальше продолжали бы существование «без сумы и тюрьмы», если бы не пресловутая «красная черта», что в данном случае именуется интересами сакральной России. Выходит, нынешним олигархам нужно либо сразу безвозвратно рвать со своей Родиной, либо и дальше продолжать игру по не ими установленным правилам.

Третьего не дано.

Мэр Москвы Сергей Собянин публично высказался о своих предпочтениях на грядущих выборах президента страны, поставив два вопроса (и ответив на них): «Почему я буду голосовать за Владимира Путина? Почему надо принять участие в голосовании?».

По второму вопросу дискуссии, на мой взгляд, быть не может: участие в выборах – конституционный долг каждого гражданина России вне зависимости от его политических убеждений. Мы же стремимся к торжеству правового государства, не так ли? Тогда о каких провокационных призывах к «забастовкам избирателей» может идти речь?

С первым вопросом лично мне также все понятно: Сергей Семенович может выражать свою позицию, сколько душе угодно, но есть Конституция России, в п.1 ст.81 которой сказано: «Президент Российской Федерации избирается сроком на шесть лет гражданами Российской Федерации на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании». Иными словами, никто не вправе указывать (подталкивать, навязывать) кому бы то ни было, как голосовать.

К слову, на первом Съезде народных депутатов СССР не в меру ретивые журналисты пытались подсмотреть, как «тайно» голосует Андрей Дмитриевич Сахаров. Заметив это, академик вознегодовал: «Как вы смеете? Это же тайное голосование!».

Сергей Собянин, лично знающий Владимира Путина на протяжении как минимум двух десятков лет, делится своими впечатлениями о фигуре этого, вне всяких сомнений, выдающегося лидера, уже оставившего след в русской истории. В частности, Мэр пишет, что «Владимир Путин держит каркас страны. Не дает его расшатать и разрушить» .

Не слишком ли? И не потому, что у меня есть желание приуменьшить заслуги президента, а потому, что «каркас страны» держит не конкретный, пусть даже великий человек, а наш общий менталитет. Русский архетип, где под русскими подразумеваются все жители страны, несущие национальный социокультурный код.

Путин, бесспорно, вобрал в себя очень многие черты нашего менталитета. Начиная с веры и специфики общественного устройства и заканчивая мудрым отношением к людям и не всегда продуктивными социально-экономическими практиками. Причем, в последнее время президент начинает понимать, что без учета этоса или экономического характера нации любые даже самые прогрессивные для других стран экономические реформы обречены на провал. «Коллективизм – наше конкурентное преимущество» , разве не про это? Хотя никто не собирается принижать значение индивидуальных успехов.

К слову, нынешняя конфронтация с Западом – отнюдь не путинское «изобретение». Еще 200 лет назад иностранцы отмечали, что при Николае I в России создавалась «атмосфера осажденного лагеря», хотя подобная обстановка сопутствовала всей нашей истории (пожалуй, кроме 1990-х). Причин множество – от народного православия и авторитарной формы правления до территориальной огромности и наличия громадных запасов природных ресурсов.

О том же, кстати, и Сергей Собянин: «Призывают дружить с Западом. Путин – первый, кто предлагает дружить. Но с нами не дружить хотят. О нас хотят вытирать ноги. Нас записывают в угрозы, не потому, что мы Крым вернули, а потому, что мы сильные» .

И все же главное, чего ждет Россия от нового президента – это возобновление движения к социальной справедливости, к национальной идее, воплощение которой было вероломно прервано в начале 1990-х. Россия-2000 и Россия-2018 отличаются друг от друга как аналоговая связь от беспроводной, но межпоколенческая мечта о справедливости (как и сам принцип связи) по-прежнему доминирует в наших умонастроениях.

Равный свободный доступ к общественным благам и возможностям для личностной самореализации, достойное созидающего большинства перераспределение национального дохода и богатства, поддержка условий для беспрепятственного хозяйственного и некоммерческого взаимодействия людей, то есть, все, что мы понимаем под социальной справедливостью, и есть главные факторы качественного прорыва России в предстоящие шесть лет. Сделай нынешний президент за оставшуюся неделю хотя бы первый шажок в этом направлении, и сомнений в кандидатуре будущего главы государства, а также в самом участии в голосовании не останется.

16-18 января следующего года в стенах РАНХиГС пройдет IX Гайдаровский форум. Сообщается, что «участие в нем примут ведущие зарубежные эксперты по экономике, среди которых будут Андерс Аслунд, Мишааль Аль Гергави и Лоуренс Котликофф».

Общество уже привыкло к тому, что в гайдаровских форумах принимают участие ультралиберальные деятели, личности весьма сомнительные с точки зрения научной подкованности, зато зарекомендовавшие себя на ниве «социального служения».

Андерс Аслунд

Г-н Аслунд как раз яркий пример такого общественника. При этом, что любопытно, этот «ведущий зарубежный эксперт по экономике» и «признанный во всем мире научный деятель», докторскую степень имеет по… философии.

В «темной» России об Аслунде узнали в 90-х, когда он подрабатывал советником у Егора Гайдара. Кстати, в те годы Аслунд трудился под началом «старшего товарища» Джеффри Сакса. Того самого, которому приписывают авторство «шоковой терапии» и который через несколько лет после начала гайдаровских «реформ», в ужасе сбежал из России.

К слову, Аслунд страсть как любит «консультировать» постсоветские страны. Этот «научный турист» присасывается к «развивающимся демократиям», таким как Украина (где Аслунд часто бывает и сегодня), Киргизия, Польша и другие государства. «Советы» Аслунд дает с заинтересованностью: он работает только там, где у власти находятся абсолютно прозападные режимы. Так было на Украине времен Кучмы-Лазаренко, а ныне Порошенко. Похожая история присутствовала в Киргизии эпохи Акаева, свергнутого в результате «Тюльпановой революции» 2005 г. О том же говорят регулярные вояжи в Польшу, плывущую в американском политическом фарватере.

Однако у нынешней ситуации есть своя специфика. На гайдаровский форум приедет не просто консультант, лоббист и ученый муж, пишущий ангажированные тексты. Аслунд вместе с Андреем Илларионовым, бывшим экономическим советником Президента РФ и другими привечаемыми на Западе российскими «специалистами» по измерению близости к Путину, сейчас всецело поглощен составлением списков российских чиновников, бизнесменов и членов их семей, на которых в соответствии с законом № 3364 «О противодействии противникам Америки посредством санкций» распространятся новые ограничительные меры.

Карать предлагается избирательно: «Наша цель — не наказать российских бизнесменов за то, что они являются бизнесменами, а предложить им правильный стимул не идти на преступное сотрудничество с Кремлем». То есть оказать посильную помощь в «святом деле» смены власти в России. Составляя проскрипционные списки и участвуя, таким образом, в американском «крестовом походе» против России, Аслунд в отличие от Илларионова не стесняется наведываться в нашу страну и расшаривать вместе с «гайдаровцами» антпутинскую истерию. Причем, за наши же деньги: гонорар Аслунд получит из средств бюджетного РАНХиГС или Гайдаровского института, по большей части жирующего на государственные гранты. Хотя, может, и от квазигосударственных спонсоров: «Газпромбанка», «РЖД» или Российской венчурной компании.

Несколько дополнительных штрихов к «гению» Аслунда.

Г-н Аслунд — «блестящий» прогнозист, «тонко» чувствующий российские процессы. Вот, к примеру, «пророчества» Аслунда десятилетней давности (The Moscow Times от 14 декабря 2007 года, статья «Путин — весь вечер на арене»): «Станет ли Путин премьер-министром? Сомневаюсь. В России глава правительства имеет весьма ограниченные полномочия — как по конституции, так и на практике».

Сбылось, правда, с точностью до наоборот.

Г-н Аслунд — «выдающийся» налоговый юрист. В те же дни он высказывался о деле «ЮКОСа» так (Washington Post от 22 декабря 2007 года, статья «Новая российская олигархия»): «Конфискация, начавшаяся в 2003 г., была официально обоснована не очень убедительными ссылками на нарушения налогового законодательства».

Для Аслунда «ссылки на нарушения налогового законодательства», вероятно, действительно неубедительны. Что, впрочем, вполне объяснимо: наше налоговое право весьма и весьма отличается от англосаксонского.

В той же статье Аслунд не постеснялся привести официальное мнение Белого дома по делу «ЮКОСа». «В октябре 2004 г. тогдашний государственный секретарь Колин Пауэлл выразил решительную поддержку Путину: «Российский народ вышел из постсоветской эпохи в состоянии полнейшего хаоса — да, было много свободы, но это была свобода красть у государства, а президент Путин, придя к власти, восстановил чувство порядка в стране, поступив так, как требует демократия».

Но мы на Белый Дом не ориентируемся, поскольку первая поправка и свобода слова.

Наконец, г-н Аслунд — «восхитительный» конспиролог. Вот что он писал в начале 2008 г. после обнародования намерений Дмитрия Медведева избираться на должность президента (The Moscow Times от 9 января 2008 года, статья «Чистка или переворот?»): «Несомненно то, что сегодня все путинские чекисты возненавидели перехитрившего их Медведева. Но даже больше Медведева они ненавидят своего бывшего друга Владимира Владимировича. Либо чекисты объединятся против Медведева и Путина, пока у них еще есть власть, либо они окажутся на свалке истории».

Ну-да, ну-да.

Мишааль Аль Гергави

На втором «светоче» отдохнем: его исследовательский центр Delma Institute известен мало. Причина в том, что Delma нужен семейству Аль Гергави, сделавшему состояние на поставке стройматериалов в эпоху строительного бума в ОАЭ, в качестве некоммерческого центра влияния, но не более. При этом, согласно сайту организации, географический ареал исследований — Ближний Восток, Восточное Средиземноморье и Северная Африка. Каким боком сюда затесалась «немытая» Россия, непонятно.

Вообще-то Delma специализируется не на поиске рецептов всеобщего благоденствия, а на тривиальных бизнес-рисках. Не иначе, Аль Гергави будет призывать инвестировать российских коррупционеров в страны названных регионов, и прежде всего, в родной эмират Дубай.

Лоуренс Котликофф

Организаторы форума просвещают, что исследования Котликоффа «затрагивают темы финансовой реформы, личных финансов, налогов, социального страхования, здравоохранения, дефицита, учета, связанного с различиями между поколениями, пенсий, сбережений и страхования». В послужном списке «гуру» кто только не указан: МВФ, ВБ, ОЭСР, Гарвардский институт международного развития, а правительства, государственные и коммерческие организации представляют, кажется, все континенты.

Все это классно, если бы не одно «но»: в родных США Котликофф обладает репутацией… «экономиста-фрика». И ладно бы этот печальный вывод сделал ваш покорный слуга, так нет — об этом несколько лет назад писал пролиберальный «Forbes».

Причина вот в чем. Как известно, Котликофф разработал метод анализа госбюджета с учетом будущих периодов времени и демографической динамики, получивший название «демографический учет». Стержнем метода выступает «фискальный разрыв» или разница между текущей стоимостью будущих доходов бюджета и его обязательств. На пальцах: в США начала нулевых «зазор» между суммой, что, как ожидается, в будущем будет собрана государством, и суммой, которую оно обещало выплатить, составлял 45 трлн. долл. (госдолг США составлял тогда 7 трлн. долл.). Причина до боли знакома — ухудшающаяся демографическая ситуация.

Уже в начале нулевых Котликофф громогласно заявил, что «США-банкрот». Правда, с той поры госдолг США вырос до 20 триллионов, а «незрячие» экономические агенты как прежде вкладываются в treasures страны-банкрота, но это уже детали.

Ключ к приглашению Котликоффа в том, что, по мнению нового кандида, значительная часть будущей задолженности приходится на пенсионное обеспечение и страхование здоровья пожилых. Поэтому нужно как можно активнее резать будущие расходы: повышать пенсионный возраст, уменьшать размеры индексаций, отказывать работающим пенсионерам в выплате заработанных за жизнь копеек, быстрее вводить индивидуальные инвестиционные счета. Или, как вариант — продать (приватизировать) «что-нибудь ненужное». Иначе нам, также как и американцам, придется увеличивать налоги и сокращать расходы бюджета. На оборону, например.

Однако та «теория» была многократно опровергнута.

Во-первых, Котликофф отталкивается от зафиксированных раз и навсегда бюджетных параметров, тогда как доходы имеют свойство увеличиваться, что было во многих странах в нулевые.

Во-вторых, бюджетные расходы могут снижаться. В России, например, модернизация армии нынче подходит к концу, в связи с чем уменьшаются суммарные траты на оборону. Или по-другому: расходы на инфраструктуру всегда конечны, чего не скажешь об экономическом эффекте от их использования. Хороши были бы русские цари, если бы, послушав котликоффых (а они были и в те времена) отказались от строительства Транссиба.

В-третьих, опираться на статистические данные и строить на их основе проекции — все равно, что прокладывать путь, глядя в зеркало заднего вида. Хозяйственная дорога таких статистических упражнений не прощает.

Но «гайдаровцы» и не собираются развенчивать «фрика». Их задача — обосновать насущность очередных пенсионных ухудшений, борьба за которые, в первую очередь, за повышение пенсионного возраста, в правительстве идет не на жизнь, а на смерть.

Заключение

Россия долгие периоды своей истории была неформальной колонией других стран. Нет, речь не о монголо-татарском нашествии, разговор сначала о греках, потом — о поляках с литовцами, после — об украинцах, а ныне — о хваленом Западе. Эти господа не завоевывали наши территории, они осуществляли мягкую оккупацию, контролируя командные позиции в экономике и системе госуправления, выкачивая деньги, ресурсы, продукты интеллектуального труда. Естественно, обосновывая эти действия высшими интересами.

Я далек от мысли, что «гайдаровцы» предстают продолжателями миссии прошлых колонизаторов, но что-то общее у них точно есть. Что же до таких активистов как Аслунд, не скрывающих, что они ведут открытую войну против России, их не чествовать нужно, а гнать поганой метлой.

Сергей Собянин был прав, когда сказал, что «в сельской местности проживает сегодня условно лишних 15 млн человек, которые для производства сельскохозяйственной продукции с учетом новых технологий производительности на селе по большому счету не нужны. Это либо чиновники, либо социальные работники, либо еще кто-то». Цифра приблизительная (точную невозможно определить в принципе), и все же 15 миллионов – это порядка 39,7% от живущих в сельской местности (на начало 2017 г. общая численность населения России – 146,8 млн. чел., из них селян – 37,8 миллионов).

В любом случае, около 40% «лишних» сельских жителей – это много, очень много.
Впрочем, проблема эта для России не новая (здесь и далее о моногородах упоминать не будем). И то, что некоторые репортеры уверены, что первооткрывателем тенденции был Михаил Ходорковский, говорит не более чем об ангажированности отдельных журналистов.

Краткий экскурс в историю. В «Материалах высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 по 1900 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России» отмечалось, что уже тогда на селе присутствовало огромное количество «лишних» людей. Так, в 1901 г. при общей численности сельского населения в 86,1 млн. человек и наличного числа работников обоего пола в 44,7 миллиона, в страду требовалось всего 15,1 млн. тружеников. Таким образом, за вычетом занятых в местной неземледельческой промышленности в 6,6 млн. человек, избыток рабочей силы составлял колоссальные 23,0 млн. человек. Или 26,7% от всего сельского населения.
И это притом, что хлеба было достаточно, подтверждением чему рост экспорта (в период 1884-1904 гг. на 3,5% ежегодно) при возрастании внутреннего потребления (объем потребления зерновых и картофеля в ценах 1913 г. вырос за 1885-1901 гг. на 50,8%).

Позднее аргумент о «лишних» людях использовал Петр Столыпин в обоснование «аграрной реформы» (Указ от 9 ноября 1906 г.), проще говоря, передела земельной собственности под флагом «укрепления» земельных участков за общинниками. Как будто передел собственности тождественен повышению производительности труда или появлению новых рабочих мест. Замечу, что истинной причиной той «реформы» было отвлечение народных масс от революционных событий 1905-1907 гг., что в целом удалось, но об этом как-нибудь потом.

Кстати, если говорить об итогах столыпинских «нововведений», то к 1917 г. в России насчитывалось более 1,6 млн. индивидуальных хозяйств: 300 тыс. хуторов и 1,3 млн. отрубов (земельных наделов вблизи деревень), что составило примерно 10% всех крестьянских хозяйств на 1916 г.
Стоило огород городить.

Что касается «лишних» общинников начала века, то они находили применение своему труду в городской промышленности, помимо этого, как исстари повелось на Руси, сельские жители отправлялись в города во временные миграционные «командировки», а также в наиболее интенсивные периоды, когда в других регионах рабочих рук не хватало, нанимались на сезонные работы. Однако снять проблему удалось не в результате столыпинских «преобразований», увеличивших число батраков, безземельных крестьян и пролетариата, а несколько десятилетий спустя во время не к ночи помянутой сталинской индустриализации.

Собянин был прав, когда жестко сформулировал, что занять современных «лишних» в аграрном бизнесе нет никакой возможности. Тем не менее, 39,7% «ненужных» сельских жителей даже в сравнении с «колоссальными» 26,7% общей численности сельского населения начала века – это, если в лоб, перебор. Но «излишек» объясним: помимо чиновников и соцработников, что вряд ли когда-нибудь найдут производительную работу непосредственно в сельском хозяйстве, это граждане, зарегистрированные в близлежащей к крупным городам сельской местности, но работающие в агломерациях; упомянутые выше «командировочные», периодически наведывающиеся в города для работы вахтовым методом, например, в охране, на городском транспорте, в строительстве или торговле; а также те, кто лишь формально зарегистрирован в сельской местности, но на деле давно живет в федеральных и областных столицах.

Вычтем эти категории и получим, что остаются, говоря социалистическим новоязом, тунеядцы – сельские жители, годами не имеющие постоянного заработка, живущие за счет (старших) родственников, социальных пособий, «подножного корма», потребительских кредитов или мелкого заработка на грани, а иногда – за гранью, законодательного фола. Сдается, что подключить их к производительному труду в границах агломераций в одночасье не получится: нужен как минимум соответствующий социальный климат, а лучше меры социального понуждения (прошу не путать с принуждением).

Об обучении (переобучении) даже вспоминать не хочется – эти мантры культивируются, в первую очередь, бенефициарами от высшего образования с целью получения бюджетного финансирования, хотя знания обо всем – это то же самое, что сведения ни о чем. Если уж учиться, то применительно к конкретному рабочему месту, востребованной сфере деятельности и с обязательным решением сопутствующих бытовых неудобств: от предоставления общежития до выплаты стипендии. Не зря же сегодня самыми дефицитными специалистами являются технические инженеры и, шире, работники производственного блока.

Ах, дистанционно? Ну да, ну да, особенно в сфере производства. Много вы таких видели, не говоря уже о продуктивности полученных знаний? К тому же для такой формы образования, помимо хлеба насущного, нужны деньги на оплату, а также не самый древний компьютер и скоростной интернет. Нынешние интеллектуалы полагают, что в деревнях все это по умолчанию уже есть.
Наконец, Собянин оказался прав и в том, что самые насущные агломерационные проблемы – это транспортная (трансферт «ядро-периферия»), административная (регион-город-муниципалитет) и бюджетная (финансирование государственных функций и социальных услуг). Все это ныне чрезвычайно актуально, а решать приходится «с колес» (как сказал Собянин, «когда у нас возникают вопросы с коллегой, главой Московской области, мы садимся и решаем вопросы»).

Варианты решения этих проблем, предлагаемые оппонентами московского мэра, типа создания «программы по поддержке роста агломераций», «децентрализации власти», а также провозглашения «ближайших 20 лет периодом экспериментов» не что иное, как попытка словить хайп в деле, в котором ничего не понимаешь и судишь о происходящем, как правило, по отрывочным высказываниям таких же дремучих коллег.

«Посмотрим, что из этого получится», – таков жизненный принцип значительной части вечно мечущейся российской бюрократии.
Главный вывод для федеральной власти из тезиса Собянина о «лишних» людях – это придать практическим наработкам московского градоначальника теоретически обоснованный универсальный характер и создать базовую агломерационную модель, применимую с необходимыми местными корректировками на всей территории страны. Иначе регионы будут и дальше потеть над изобретением велосипеда, а доведенный до ума московский двухколесный конь будет удаляться от страны все дальше.

На днях в США в рамках расследования о российском «вмешательстве» в президентские выборы 2016 года спецпрокурором Робертом Мюллером были выдвинуты новые обвинения и прошли первые знаковые задержания. В частности, американскому правосудию сдался и в дальнейшем помещен под домашний арест бывший руководитель избирательного штаба Дональда Трампа Пол Манафорт. Ему предъявлены обвинения в отмыве более $18 млн в личных целях и обмане кредиторов, то есть в мошенничестве. По совокупности Манафорту грозит до 80 лет тюрьмы, но, поскольку 68-летний политик в тюрьму не хочет, он заключил сделку со следствием, в ходе которой наверняка расскажет даже больше чем все, что спецпрокурор захочет услышать.

По решению суда фактура обвинений Манафорту пока запрещена к огласке. Все, что известно – то, что с 2006 года Манафорт сотрудничал с «Партией регионов» Виктора Януковича: в июне этого года Манафорт задним числом попытался зарегистрироваться в США в качестве иностранного агента и задекларировать деньги, выплаченные ему в 2012 и 2013 годах.

«Извините, но это было много лет назад, до того, как Пол Манафорт стал членом кампании «Трамп», – написал Трамп в своем Твиттере. И тут же попытался привычно перевести «стрелки» на Хиллари Клинтон и демократов.

МИД России поддержал «нафталиновую» версию Трампа, да и сумма нелегальных доходов какая-то несолидная. Действительно, $18 млн – это смешно даже по меркам Украины времен Януковича, не говоря уже о том «урагане», что устроили в России в период приватизации 90-х приближенные к спецслужбам американские советники Чубайса.

Однако поспешная реакция МИДа наводит на мысль, что нам есть что скрывать. Как выясняется, вынужденное «сотрудничество» Манафорта с ФБР – не просто плохая, а очень плохая новость не столько для Януковича и его окружения (с них сейчас как с гуся вода – переворот все списал), а для многих наших статусных сограждан, прежде находившихся в тени российско-американского скандала. Речь в первую очередь, о бывшем владельце «Уралкалия» (чьи основные активы – в Пермском крае), большом любителе произведений искусства и фанате княжества Монако Дмитрии Рыболовлеве, а также о его многолетнем покровителе бывшем пермском губернаторе, затем – министре природных ресурсов, а ныне – вице-премьере Юрии Трутневе.

Как пишет Bloomberg, спецпрокурора Мюллера интересует «русский след» в самом широком спектре сделок, связанных с бизнесом Трампа: приобретение российскими чиновниками и олигархами апартаментов в башнях Trump-towers и других его девелоперских проектах наподобие кондоминиума «Sоhо» в Нью-Йорке; участие Трампа в проведении в 2013 году конкурса «Мисс Вселенная» в Москве (на том мероприятии Трамп познакомился с Германом Грефом); и даже покупка Рыболовлевым в 2008 году за $95 млн виллы Трампа Maison de L’Amite во Флориде.

К слову, ранее «Дом дружбы» (так переводится название фазенды) Трамп приобрел всего за $41 млн. Получается, что Рыболовлев заплатил будущему президенту США в два с лишним раза больше, причем на пикировавшем тогда рынке. Что интересно, в особняке, якобы, пораженном плесенью, Рыболовлев так и не жил и в итоге его снес, потратив еще $234 тыс. «Что это, если не плохо замаскированная взятка?» – вопрошают критики Трампа.

Какое отношение имеет та давняя сделка к нынешним событиям? Оказывается, самое непосредственное. На протяжении почти 10 лет спецслужбы США разрабатывали Рыболовлева, собирая информацию о живущем между Европой и Америкой русском олигархе. Вот некоторые темы для дальнейших расследований.

1. Вероятная встреча дочери Трампа Иванки и его зятя Джареда Кушнера на борту яхты «Анна» Рыболовлева в период с 10 по 14 августа 2016 года, когда все «герои» доказанно находилась в районе хорватского Дубровника.

2. Участие в том рандеву одного из главных спонсоров избирательной кампании Трампа – содиректора Renaissance Technologies Роберта Мерсера, чья яхта Sea Owl в те дни также появлялась в районе Дубровника (недавно яхта Рыболовлева была отслежена и сфотографирована рядом с яхтой Мерсера уже на Британских Виргинских островах).

3. Проведение Манафортом секретных российских платежей через банк, принадлежащий, как пишут, «приятелю Трампа Дмитрию Рыболовлеву». По-видимому, речь идет о Bank of Cyprus, в котором Рыболовлев, Виктор Вексельберг, а также нынешний министр торговли США миллиардер Уилбур Росс имели долю в капитале, а Росс был вице-президентом банка. К слову, некоторое время руководил банковской структурой давний знакомый Владимира Путина Владимир Стржалковский.

4. Наличие тесных личных контактов Рыболовлева и Трампа: в начале ноября 2016 года их самолеты с разницей в полтора часа, «по чистому совпадению», как потом сказал Рыболовлев, приземлились в международном аэропорту «Шарлотта» в Северной Каролине. То «совпадение» – далеко не единственное: Федеральная Авиационная Инспекция в прошлом году установила как минимум шесть подобных «совпадений», когда частный борт Рыболовлева был зафиксирован в городах, куда на предвыборные мероприятия в те же даты прилетал Трамп. (По ссылке: кроме 3 ноября в «Шарлотте» самолет олигарха Airbus A319M-KATE только в США встречался 3 ноября и 30 октября с Boeing-757 Трампа в Конкорде, Нью-Йорке (дважды), Бербанке и Майами. Также отмечен вылет Airbus A319M-KATE 10 февраля 2017 года из Майами в Швейцарию, где в тот же день Трамп встречался с главой инвестиционной компании Blackstone Group Стивеном Шварцманом).

Близость Рыболовлева не только к Трампу, но и к вице-премьеру Трутневу, которого «Guardian» называет «старшим советником Путина», давно является секретом Полишинеля. Трутнев был близко знаком с Рыболовлевым еще в бытность мэром Перми, а в 2000 году с помощью калийного магната выиграл губернаторские выборы в Пермской области. Дальнейшая карьера Трутнева проходила в Москве, где он в 2004 году, думается, снова не без участия Рыболовлева, возглавил ключевое для олигарха министерство экологии и природных ресурсов. На новой должности Трутнев как мог продолжал поддерживать Рыболовлева: например, во время скандала с затоплением рудников «Уралкалия» в пермских Березниках министр заявил о невиновности(!) главного собственника и давнего партнера.

Эти и другие версии американских спецслужб Рыболовлев, само собой, отрицает. Пока отрицает.

В то же время Америка все более склонна считать российского полукриминального миллиардера чуть ли не главным коррупционным связным между Трампом и Путиным. И если Приказ американского Минюста от 17 мая этого года поручает Мюллеру расследовать «любые связи и/или координацию между российским правительством и лицами, связанными с кампанией», а также «любые вопросы, которые возникли или могут возникнуть непосредственно в результате расследования», то Рыболовлев уже сейчас является одним из основных подозреваемых.

Далее могут последовать предъявление Рыболовлеву обвинения, его заочный арест (если хозяин футбольного клуба «Монако» вдруг спрячется, скажем, в раздевалке стадиона «Луи II») и последующая выдача. В этом случае можно не сомневаться – олигарх, даже если он никаким связным не был, вероятно, быстро пойдет на сделку со следствием и признается, что лично и многократно передавал взятки Трампу от Путина. А Россия по вине очередного продажного «капитана бизнеса» окажется втянутой в новый виток обострения отношений с США.

Что-то изменить сегодня вряд ли возможно, но хоть будем знать, кого «благодарить».

Мэр Москвы Сергей Собянин выступил с Посланием, в котором представил очертания городского бюджета на выборный 2018 год. Послание, как сейчас пишут в сетях, политическое, определяющее не только контуры городской экономики, инфраструктуры и социальной среды, но и общее видение «Стратегии развития Москвы».

Реплика, однако, не об этом, а о вспышке активности не только сторонников, но особенно противников мэра среди экспертного сообщества. Критики, отмахиваться от которой как от комара нельзя, хотя бы в силу предвзятости и передергивания некоторых публичных выступлений.

Факт поступательного развития столицы констатируется не только апологетами, но и оппонентами власти. Яркий пример — Владислав Иноземцев, недавно опубликовавший в Газете.ru интересный материал, в котором, говоря о столичном бюджете, заметил: «Ни в одном из своих элементов московский бюджет не может считаться ущербным — скорее наоборот, он более сбалансирован и структурно выдержан и по доходам, и по расходам, чем бюджет любого другого субъекта Российской Федерации, и вполне соответствует задачам развития столицы».

Так получилось, что статья Иноземцева стала невольным ответом на интервью Натальи Зубаревич «Новым известиям» под заголовком «Москва никак не может быть примером для регионов», в котором та, по мнению части не в меру экзальтированной публики, камня на камне не оставила от результатов работы московских властей.

Занимательно, что позиция Зубаревич плюралистично расходится с выводами одного из ее работодателей, «Высшей школы экономики». В подтверждение приведу цитату из заключения ВШЭ на проект бюджета Москвы на 2018-2020 гг.: «Помимо устойчивой динамики налога на прибыль и НДФЛ, Москва добивается опережающих темпов роста поступлений от налогов на имущество, налогов, взимаемых с использованием УСН и других специальных режимов. Несколько лет назад город изменил алгоритм исчисления налога на имущество организаций, налога на имущество физических лиц, введя патентную систему налогообложения, определив систему администрирования мигрантов и т.д. Это действительно очень непростые решения, которые сегодня дают колоссальный эффект».

Не могу не процитировать еще один, на этот раз — критический, пассаж: «В бюджете 2018 года, по сравнению с бюджетом 2017 года, существенно увеличиваются расходы на социальные выплаты гражданам… Однако в дальнейшем, в реальном выражении расходы на социальную поддержку населения будут сокращаться: при прогнозируемой инфляции (на уровне 4,5% в 2018 году, 4,4% в 2019 году и 4,2% в 2020 году) расходы на рассматриваемую госпрограмму в 2019 году составят только 102% от уровня предыдущего года, а в 2020 году — 102,4%. Уровень бедности в 2018 году не изменится, и, как и в 2017 году, составит 9,2%. На этом уровне он будет сохраняться на протяжении трех рассматриваемых лет».

Все по делу, не залезая в дебри теоретизирования о путях развитии России, коим грешит интервью Зубаревич. Собственно, все претензии этого специалиста сводятся к трем ключевым тезисам:

— Москва живет «феерически богато» по сравнению с «несчастными» регионами;
— богатства столицы связаны преимущественно с ее столичным статусом;
— Москва «неправильно» тратит сверхдоходы от столичной ренты.

Что ж, по порядку.

1. Москва живет «феерически богато» по сравнению с регионами.

На первый «иск» отвечу контраргументом того же Иноземцева: «Богатства» Москвы — причем не как столицы России, куда федеральные чиновники собирают налоги со всей гигантской страны, а как города со своей собственной экономикой — многим не дают покоя, и особенно в канун обсуждения и принятия московского бюджета.. С одной стороны, все европейские нации объединены вокруг крупнейших городов, которые обычно притягивают к себе даже бóльшую часть населения, чем Москва (в ней сегодня живёт 8,5% россиян, [с областью почти 12% — Н.К.] тогда как в Лондоне с пригородами — 14% британцев, в Париже и banlieues — 16% французов, а в Вене — 29% австрийцев). С другой стороны, все эти столицы давно не являются индустриальными центрами, но в то же время не могут считаться «нахлебниками» по отношению к провинции«.

Логично, что у региона с самым большим количеством жителей в стране и бюджет солиднее, не так ли? «Феерические богатства» Москвы действительно во многом связаны с ее столичным статусом (как и в большинстве стран мира), но не только.

Да, в 2015 году удельный вес ВРП Москвы в общем объеме российской экономики составил ровно 20%, а в 2016 году Москва заняла третье место среди мировых агломераций по объему ВРП по паритету покупательной способности, уступив только Нью-Йорку и Лондону, и опередив Сеул, Париж и Шанхай.

Вместе с тем, Москва не только много зарабатывает, но и является крупнейшим донором федерального бюджета: в совокупных налоговых доходах страны на долю столицы приходится каждый шестой рубль. При этом отчисления Москвы в федеральный бюджет растут опережающими собственные доходы города темпами (за последние шесть лет они выросли на 63%, в то время как собственные доходы — на 56%).

Эти и другие соображения подводят к мысли, что кто-то очень хочет не столько вбить клин между москвичами и жителями других регионов (чего вбивать, он торчит с незапамятных времен), сколько «покачать» ситуацию, сыграв на объективных социальных противоречиях между гражданами единой страны.

2. Богатства столицы связаны преимущественно с ее столичным статусом.

Москва, якобы, жирует: «В стране со сверхцентрализованным управлением, столицу можно поставить хоть в городе Пупкинске». Здесь наглядна типичная ошибка либеральной элиты — рассматривать любой аспект в формате «здесь и сейчас», без учета исторических или ментальных особенностей развития нации. В экономике это соответствует модели «homo economicus», человека экономического, обладающего всей полнотой информации и мгновенного вычисляющего кратчайшие пути к получению удовлетворения.

Смеетесь? А ведь в этом корень расхождений либерального фланга бюрократии с обществом: власть предлагает нам действовать в парадигме «homo economicus», при этом регулярно нарушая им же самим установленные правила, а мы как жили, так и живем в координатах «homo sapiens» (человека не рационального, расчетливого, а разумного) или даже homo socialis (человека социализированного, соглашающегося с ленинской сермягой «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»).

Впрочем, Зубаревич понимает зыбкость своей аргументации: «Сверхцентрализация власти в имперском Санкт-Петербурге была тоже немаленькая — это модель страны, которая всегда управляется из одного центра. Но только в царской России главным ресурсом было зерно и сельхозпродукты, которые выращивали по всей стране. Поэтому тогда неплохо развивались губернские столицы».

Тут позвольте не согласиться. Да, зерно (точнее, хлеб) было главным экспортным товаром России, но разве Зубаревич не слышала о фразе министра финансов России 1888-1892 годов Ивана Вышнеградского «Недоедим, но вывезем»? Неужели ей неизвестно, что хлеб скупался по бросовым ценам? И если «тогда неплохо развивались губернские столицы», то почему же стремительно росло число безземельных крестьян, батраков, пролетариев, жизненная безысходность которых стала одной из причин Октябрьского переворота?

И еще о столичном статусе. «У вас на сайте, — продолжает Зубаревич, — есть мнение профессора Костарева из Омска: оставьте городу не пять, а 75 процентов налогов, которые сегодня изымаются в федеральный бюджет, и Омск будет в 15 раз краше».

Не будет. Потому что увеличение денежных средств в бюджетах никогда не было прямо пропорционально столь же успешному развитию территорий. Тут, знаете ли, помимо денег еще мозги иметь надо, управленческий талант в сфере городского хозяйства, так сказать. Если бы в Омске бюрократия была поответственнее, прошлогодняя «Прямая линия с Владимиром Путиным» не начиналась с видеообращения из Омска о безобразном качестве тамошних дорог.

Здесь же будет уместным раскрытие подоплеки еще одного заблуждения Зубаревич касательно малого бизнеса: «Когда в стране будет бОльшую роль играть малый и средний бизнес — ситуация изменится».

Начнем с того, что доля платежей малого и среднего бизнеса (МСБ) в поступлениях того же московского бюджета выросла с 15% в 2011 году до 21% за первые три квартала 2017-го, то есть более чем на треть.

Далее, МСБ в постиндустриальной (сервисной) экономике — это не столько «дойная корова» для казны, сколько наиболее эффективный способ решения многих социальных задач, от предоставления людям потребительской продукции до обеспечения занятости, а главное — самореализации и горизонтального хозяйственного взаимодействия.

Наконец, «как считать»: в России к малым предприятиям относятся организации с числом работников до 100 человек, а в США — до 500 (второй критерий — денежный — здесь учитывать не будем). Изменить критерий — и доля МСБ моментально возрастет.

Впрочем, доктору географических наук сие простительно. Если, конечно, это обычное незнание предмета обсуждения, а не мотивированная предвзятость.

3. Москва «неправильно» тратит сверхдоходы от столичной ренты.

По Зубаревич, «если говорить о программе реновации, по которой за 15 лет предстоит потратить 3,5 триллиона рублей, или более 200 млрд рублей в год», это вызвано тем, что «интересы бюрократии Москвы очень плотно связаны с московским строительным комплексом, поэтому программа реновации родилась… и для того, чтобы кормить московский стройкомплекс».

Тут у любого вменяемого москвича должен вскипеть «разум возмущенный»: получается, москвичи должны продолжать жить в «хрущобах» с картонными стенами и сгнившей канализацией? Зубаревич точно говорит о Москве нынешней, а не о той, что была во времена Лужкова-Ресина? И если о современной, то где гневные филиппики по поводу «плитки-бордюров-асфальта»?

В общем, чувствую, что утомил.

Здесь надо бы дать эффектную коду про экспертов, финансируемых из абстрактных центров Карнеги, фондов Рокфеллера и Форда, а то и разведывательных структур. Списать огульное критиканство на происки «заграницы» легче легкого, но корень выпирающей предвзятости, на мой взгляд, в ином: в гордыне, тщеславии и категоричности тех, кто мнит себя «интеллектуальной элитой» нации. И как с этим бороться, лично я не знаю.

Похоже, рабочие будни оппозиционных победителей московских муниципальных выборов дают все больше поводов #лонгрид побрюзжать по-стариковски.

Короткая преамбула для тех, кто либо не живет в столице, либо «подзабил» на сентябрьскую муниципальную кампанию. По представлениям некоторых не в меру экзальтированных граждан московское отделение партии «Яблоко», а также кандидаты из команды Дмитрия Гудкова и Максима Каца на прошедших выборах порвали «Единую Россию» в клочья (хотя это, конечно же, не так) и теперь полны решимости изменить жизнь простых москвичей к лучшему. Правда, самих «простых москвичей» не спросили, но это и необязательно: специфические homomoscowicus вечно всем недовольны, причем, у каждого есть свой заветный кулёчек желаний. Консенсус для нас – зверь зело неведомый.

Простите, отвлекся.
Не успели отзвучать фанфары, как начались типичные для либеральной тусовки разборки. Первое публичное выяснение отношений вышло с Алексеем Кочетковым, новоизбранным депутатом района «Хорошево-Мневники». Алексей отказался от миссии винтика в электоральной машине Гудкова-Каца и проголосовал за главу муниципального округа не так, как велел старина Кац, а так, как нужно избравшим парня жителям. И понеслась: сломался, продался, короче, «предатель» (эпитет из ЖЖ Каца).
Уже тогда было понятно, что это только начало, но вряд ли кто-то ожидал, что события понесутся быстрее курьерского поезда (не очень удачная аналогия, не правда ли?).

Перед вами три новых эпизода тяжелых трудовых будней оппозиционных мундепов.

1. Внутригородское муниципальное образование (ВМО) «Арбат».
На выборах нового главы выдвиженец от «Яблока» (и Каца) Сергей Горбачев ни с того, ни с сего поддержал кандидатуру действующего руководителя Евгения Бабенко от, страшно сказать, «Единой России». Больше того, «иуда» Горбачев нашел в себе наглость публично разнести оторванную от реальных интересов homomoscowicus поствыборную тактику своих вожаков.

2. ВМО «Академический».
Тут, слава Небу, в Совете депутатов «едросы» не представлены. От слова «совсем». Однако на выборах нового главы 12 новообращенных избранников договориться так и не смогли: никто из кандидатов не получил вожделенные ²⁄₃ голосов.
Это еще цветочки. Ягодкой (вишенкой) стал конфликт между «Яблоком» и простыми смертными депутатами (и жителями) по поводу того, что в Совет избрались (пробрались) отец и сын Хананашвили, причем, папа даже пытался оседлать кресло главы ВМО. Дозорные усмотрели… что? Правильно – конфликт интересов. Всё, как в старших классах.

3. На десерт любимые «Хамовнички».
В этом богохранимом округе случился беспрецедентный в своей бессмысленности восьмичасовой плебисцит по избранию все того же главы ВМО. Здесь «стояние на реке Москве» случилось между бригадой все того же Каца и командой «яблочницы» Александры Парушиной. Как известно, перед сентябрьскими выборами все птенцы гнезда Митрохина написали расписки колебаться только с линией «Яблока». Автографы поставили даже те «яблочники», что поддерживались Кацем.

И шо ви думаете? Кацевские «яблочники», получив шифровку голосовать за Парушину, отказались соблюдать партийную дисциплину! Теперь, думаю, их ждет строгий выговор с занесением в учетную карточку.
В этом месте дежурное «спасибо, что еще читаете», потому что сейчас и начнется то самое брюзжание, что было ананосировано в преамбуле.

Давеча довелось насладиться ТВ-интервью хамовнического депутата-«яблочника» Алексея Карнаухова. Годный паренек 1989 года рождения (на полгода младше моего первенца, тоже Алексея) увлеченно растолковывал homomoscowicus, что выборы главы – это не главное, что они и «безголовые» вовсю трудятся: разбираются с местным капремонтом, плющат тамошний «Жилищник», а сам герой намерен заняться модернизацией «отстойного» ВМО-сайта, на который предыдущий коррумпированный созыв отчинял аж по 750 тыс. рублей в год (нормальный, кстати, сайт, не лучше и не хуже других).

К слову, в интервью промелькнуло, что Карнаухов, как руководитель антикоррупционного центра «Яблока», в ходе расследований вскрыл махинаций на целых 246 МИЛЛИАРДОВ рублей! Теперь не знаю – то ли переживать за Алёшу, то ли записать его в «гонщики». Но это к слову.

Что я хочу сказать, молодые «яблочные» и гудковские (кацевские) заступники. Гонять строителей-ремонтников, нахлобучивать ЖКХ, реновировать интернет-портал – это хорошо, даже отлично, если бы не одно «но». Все эти занятия требуют серьезных компетенций, которых у вас нет и никогда не было. К тому же, игнорируя конструктивное сотрудничество с тёртыми калачами из мэрии, префектур, управ и предыдущих созывов вы сходу подставляетесь, причем, дважды.
Первый раз – когда вас начнут обводить вокруг пальца все кому не лень, и вы будете притягивать к себе административные и даже уголовные разбирательства. Второй раз – когда вы досаботируете работу местных исполнительных органов до того, что ваши же избиратели инициативно возьмут вас под белы рученьки и сами отведут в лесопосадки позора и забвения. Где вы и продолжите «разбирать завалы».

И если вы думаете, что вас, «прогрессивно мыслящих», демагогически запугивают, то вот кратенькая канва событий вокруг «иконы протеста», новоизбранного главы муниципального округа «Красносельский» легендарного Ильи Яшина. На днях жители аварийных домов напрямую спросили его, как он будет решать вопросы реновации, но Илья благополучно увернулся, поскольку, вероятно, не подготовился. Теперь аборигены всерьез опасаются, что оппозиционер Яшин будет и дальше заниматься политическими игрищами, а не решать проблемы своих доверчивых избирателей. В итоге, органическая неспособность Яшина договариваться с районными и городскими властями ударит вовсе не по статусному «карбонарию», а по жителям, превращающимся в заложников политической ситуации.

Ну и на закуску снова «Хамовники». Алексей Карнаухов, вы в курсе, что Ваш новый коллега хамовнический депутат Илья Азар снимает про себя кино, повсюду появляясь с хипстер-оператором? Думаете, врут собянинские?

Интерес к описанной ниже истории возник случайно, после прочтения в «Независимой газете» вроде бы проходного комментария блогера «Эха Москвы» Никиты Исаева, бывшего начальника отдела инвестиций в правительстве Ивановской области и директора Департамента специальных программ и проектов территориального развития Минрегиона. В том комментарии Исаев критически отозвался о проекте строительства «Ивановского полиэфирного комплекса» (ИПК): мало того, что проект, на взгляд Исаева, экономически неэффективен, так еще «25 млрд. рублей инвестиций не оставят значимого следа в экономике Ивановской области». (Последнее утверждение спорно, так как, к примеру, в 2014 году весь реальный сектор Ивановской области прокредитовался на 67 млрд. рублей).

Ну и в чем прикол, — скажете вы, — обычное дело. Кому-то проект нравится, кому-то — нет. А может, Исаева просто в компанию не взяли, вот и озлобился.

Так-то оно так, да только вскоре с сайта «Независьки» тот коммент таинственно исчез. Хорошо, что его успел процитировать «Росбалт», а то бы пришлось воспроизводить по памяти.

В общем, инстинкт исследователя уже проснулся, и в процессе «раскопок» начали всплывать такие подробности, от которых волосы вставали дыбом. На фоне реальных инвестиционных проектов Ивановской области типа истории с Faberlic, программа ИПК оказалась беспрецедентной по своей наглости схемой вывода государственных средств и не куда-нибудь за границу, что, к сожалению, привычно, а в направлении изрядно поиздержавшегося в борьбе с «кровавым режымом» Михаила Ходорковского.

По порядку.

Начну с того, что в медиасопровождении проекта всюду выпячивался ВЭБ, чей нынешний руководитель Сергей Горьков в феврале этого года с помпой заявил Владимиру Путину: «В декабре мы одобрили несколько проектов, таких как Ивановский полимерный завод, к примеру, — по техническому текстилю. В России не было такого завода, большая инвестиция — $500 млн.». Действительно, сейчас в стране производства синтетических (полиэфирных) волокон нет. ИПК призван заместить импортное сырье для легкой промышленности, которая и станет основным потребителем продукции (материалы для автопрома, основы для кровельных материалов, производство одежды, мебели и т.д.).

Вообще, со стоимостью возведения ИПК происходят необъяснимые манипуляции. Запомните слова Горькова — $500 млн. или порядка 30 млрд. рублей. Но в апреле этого года стоимость проекта оценивалась уже в «более 25 млрд. руб.». Кто-то скажет, что дополнительные государственные миллиарды ВЭБа пойдут на разработку проектно-сметной документации (ПСД). Но здесь на помощь приходит сайт ивановского губернатора: «Общая стоимость разработки проекта составит 300 млн. рублей».

Помимо этого, на всех углах подчеркивалось, что проект будет реализовываться в партнерстве с иностранцами: в декабре прошлого года прошла информация, что «в начале зимы 2016-ого был заключен договор на поставку оборудования, шеф-монтаж и сервисное техническое обслуживание с Uhde Inventa-Fischer GmbH, входящим в состав фирмы ThyssenKrupp Industrial Solutions. С финансированием проекта помогает Внешэкономбанк (ВЭБ), выдавший… кредит на 20,4 млрд. руб.».

Иностранные поставщики и технологии — это, безусловно, хорошо, но вы обратили внимание, что общая сумма кредита ВЭБа буквально за пару месяцев выросла с 20,4 млрд. до 30 млрд. рублей, о которых Горьков в феврале докладывал Путину?

Прирост суммы займа без малого в 9 миллиардов с хвостиком, это еще не вечер. Весной 2015 года губернатор Ивановской области Павел Коньков в интервью РИА Новости привел несколько иные данные: «По актуализированным данным на январь текущего года стоимость проекта составляет 17,7 миллиарда рублей». Инфляция, надо полагать, хотя тот же обменный курс все это время оставался стабильным.

Удивили ежа, — вновь парируете вы, — всем известно, что коррупционные аппетиты приходят во время корыстной еды. К тому же дополнительные 12 с лишним миллиардов для ВЭБа — семечки, копейки. Даже если они государственные.

Однако в июле этого года на сайте «Radio Praha» была опубликована заметка, где

а) стоимость ИПК была определена… в $140 млн. или плюс-минус 8,4 млрд. рублей. Возможно, это цена лишь одной стройки, но пройдите по ссылке и прочтите стартовое предложение: «Чешская компания Unistav построит химический завод в Ивановской области стоимостью 140 млн. долларов» — где тут про строительство?;

б) помимо ВЭБа финансировать проект, как оказывается, намерен чешский банк ČSOB. Но что конкретно будут финансировать чехи, если глава ВЭБа уже объявил президенту сумму в четыре раза больше требуемой?;

в) снова по ссылке: «должником является не сам завод, а четвертый крупнейший банк России «Внешэкономбанк». Вот это да! Мало того, что ВЭБ выделяет кратно превышающие объявленные чехами финансовые ресурсы, так еще добровольно выступит должником чешского банка! Не гарантом, а именно должником!

Хороша схема?

А то! Особенно если учесть, что ВЭБ, как выяснилось, кредитует не региональную и даже не частную российскую, а полностью оффшорную компанию. Причем, кредитует, невзирая на протесты экологов, поскольку в мире, по сведениям защитников природы, пока не создано технологий переработки высокотоксичных химических веществ с нулевым выбросом (по разным данным, проект приняли и финансируют без положенной по закону экологической экспертизы, что является поводом как минимум для доследственной проверки). Интересно почитать, как ВЭБ принимал решение о финансировании строительства ИПК: что было представлено под видом той самой экспертизы? Но увы, такого документа в открытом доступе нет, сия тайна государственная есть.

Зато есть другие документы, не менее интересные. Например, повествующие о том, что до недавнего времени единственным собственником ИПК, по данным Kartoteka.ru, значился некто Алексей Голубович. (Аналогичная информация в 2013 году была представлена на сайте ивановского губернатора: «Основным инвестором строительства в Ивановской области комбината синтетического волокна станет председатель совета директоров компании «Арбат Капитал Менеджмент» Алексей Голубович»).

Тот самый, что в середине 1990-х возглавлял инвестиционно-банковское управление компании МЕНАТЕП Платона Лебедева, а в конце 1990-х — начале 2000-х был директором по стратегическому планированию и корпоративным финансам нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского.

Причем, Голубович, как явствует из его интервью, даже не улавливает разницы между химическим и текстильным производством. ИПК, как известно, будет перерабатывать токсичное химическое сырье, а Голубович на вопрос, что его подвигло стать инвестором проекта по строительству комбината химволокна, пафосно изрек: «...у меня есть давний опыт финансирования текстильной промышленности — я занимался этим еще в начале 1990-х годов. Сначала банк, где я работал, за счет кредитов Минфина финансировал оборотные средства текстильных предприятий, потом какие-то из них приватизировали».

Тут, кстати, товарищ еще и приоткрыл завесу над способами разграбления остатков советской текстильной промышленности, но об этом как-нибудь в другой раз.

Гораздо важнее другое: нынешний председатель ВЭБа Горьков в 1994-2005 годах работал на различных HR-должностях в упомянутом банке МЕНАТЕП и ЮКОСе, то есть с Голубовичем близком знаком, думаю, лет 20. Больше того, в 2005 году, в разгар «дела ЮКОСа» Горьков уехал в Лондон, где к тому времени уже обосновался… правильно, все тот же Голубович. Причем, в 2005-2008 годах, без отрыва от места эмиграции, Горьков входил в Совет директоров транспортной группы Fesco, в то время принадлежавшей Сергею Генералову, еще одному знакомцу по ЮКОСу.

Но обо всем этом чуть ниже, а пока свежие вести с офшорных полей: 4 апреля этого года ФАС сообщила, что «согласовала ходатайство от кипрской(!) «Хонсон менеджмент лимитед» на приобретение 100% голосующих акций АО «Ивановский полиэфирный комплекс»... сделка, одобренная ФАС, необходима для того, чтобы в проект инвестировали его собственники в ходе допэмиссии. Это условие привлечения кредита от ВЭБа, знает источник, близкий к переговорам о кредите. Конечные бенефициары «Хонсон менеджмента» — Сергей Пресняков (с долей около 52%), Алексей Голубович (25,1%), Алексей Прудников (около 15%) и Руслан Кряжев (около 10%)». Иными словами, кредит ВЭБа должен быть выдан не российскому предприятию, а офшору!

В процитированном сообщении прекрасно все.

Во-первых, Владимир Владимирович, огромный Вам привет от государственных деофшоризаторов из ВЭБа. Как пишут, именно они настояли на переводе прав собственности на будущие активы в офшор, иначе не выдали бы кредит.

Во-вторых, что это за правило, по которому допэмиссия возможна при наличии оффшорного статуса компании? А если прописка будет российская, то ни-ни?

В-третьих, за какие коврижки один человек, хорошо, несколько персонажей с неоднозначной репутацией могут получить в ВЭБе ни много, ни мало $500 млн., да еще под проект, вместо очертаний которого — чистое поле? Неужели исключительно благодаря совместной работе в одиозном ЮКОСе?

Любая, даже самая гениальная схема мертва без исполнителей. Не считать же за таковых Горькова, активно лоббирующего проект замглавы Минпромторга Виктора Евтухова и того же губернатора Конькова. Этих имен нет в учредительных документах, но они постоянно всплывают в публичном поле вокруг ИПК, так что можно предположить, будто упомянутые выше три кипрских «соинвестора» Голубовича на самом деле действуют в интересах государственных чиновников Конькова-Евтухова-Горькова.

Остается Голубович, у которого ваш автор, пользуясь личным знакомством, недавно попытался неуклюже выяснить подоплеку происходящего, ведь он явно, как мне все больше представлялось, выступает номиналом, только пока непонятно, в чьих-то интересах. Сразу скажу, что ничего не получилось (разглашать подробности не имею права, переписка личная). Сначала Голубович, якобы, не понял, о чем речь — мол, я не я и лошадь не моя — и вообще проектом занимается ИПК (в которой Голубович, на секундочку, сособственник с блокпакетом), а он всего лишь «макроэкономист» (вот как нынче именуют себя фондовые барыги). Тогда же, как я понял, он намекнул, что непрочь обсудить размер компенсации за отказ от интереса к проекту. У некоторых, бывает, в голове не укладывается, что интерес может быть немеркантильным.

И да, не обошлось без скрытых угроз (видимо, бывшие ЮКОСовцы окончательно оправились от былого фиаско и снова свято верят в собственное светлое будущее). Голубович ни с того, ни с сего вспомнил о «руководителях соответствующих подразделений» упоминаемых организаций, а там «специалисты» свой хлеб даром не едят.

В нашей переписке был один крючочек, который и подтолкнул к дальнейшим изысканиям: новоявленный «текстильный» магнат с порога заговорил о «Манделе» (так ближний круг Михаила Ходорковского, куда входит и сам Голубович, называет его промеж собой). Остальное было делом техники.

Недавнее фактологическое расследование бизнес-империи «Манделы» содержит весьма любопытный пассаж: «В Чехии имя Ходорковского связывают с бизнесменом Душаном Новотным… Очевидно, Новотны обеспечивает интересы Ходорковского в ряде девелоперских проектов компаний Panorama, Unistav Holding и Novodevelop — тут и жилые, и торговые комплексы. Все эти компании, согласно данным Чешского реестра юридических лиц, были зарегистрированы в 2015 году. С ними — через Unistav International — также связан крупный чешский холдинг Unimex Group». Попутно замечу, что Прага — известный центр антироссийской деятельности «Манделы».

Напомню, как называется фирма, с которой заключен договор генерального подряда на возведение ИПК — Unistav Construction и входит она в Unistav Holding, хозяина которого связывают с «Манделой». Договор с иностранным подрядчиком, подписанный, насколько мне известно, без тендера, притом, что строить ИПК на бумаге планируют за государственные (хорошо, квазигосударственные) деньги. Договор, по которому не только строительная компания, но и производитель оборудования выбраны келейно, вдали от посторонних глаз. Договор, наличие множества белых пятен в котором не видят ни губернатор, ни замминистра. Может, причины их куриной слепоты кроются в чешском и кипрском реестрах юридических лиц?

Все, круг замкнулся. Вначале, как я вижу, появляется мифический проект-«разводка». Затем ВЭБ принимает решение о предоставлении $500 млн. на реализацию «воздуха», с помпой информируя об этом первых лиц государства. Параллельно госбанк требует(!), чтобы компания-заемщик, где в балансе хоть шаром покати (в сравнении с выделяемой суммой), перерегистрировалась в офшоре. Потом госденьги уходят за границу, предположительно, на Кипр, в Германию и Чехию, а в России федеральным замминистра Евтуховым и ивановским губернатором Коньковым осуществляется операция прикрытия. И, наконец, часть средств достается «Манделе», на которые тот содержит антироссийское «подполье».

На взгляд витающего в научных облаках обывателя ВЭБ фактически финансирует «Манделу», «Мандела» поддерживает оппозицию, оппозиция требует отставки Путина, а Путин… А Путин, получается, всю эту схему одобрил.

Занимательный декаданс, не правда ли? А вы говорите.

Оторопь, растерянность, замешательство – чувства, наверняка овладевшие научным сообществом после ознакомления с «Заключением Института экономики РАН по иску НК «Роснефть» и АНК «Башнефть» к АФК «Система» о взыскании 170 млрд. рублей». Этот, с позволения сказать, «документ» был опубликован неделю назад сразу на двух полосах в одной из федеральных бизнес-газет с пометками «На правах рекламы» и за счет «ПАО АФК «Система».

Заказной характер публикации, таким образом, никто не скрывал. А что с самим 18-страничным исследованием, неужели тоже за деньги? Судя по всему, да.

В эти дни в научных кругах обсуждается казус, когда некоторое время назад представители «Системы» обратились за аналогичным заключением «к Финансовому научно-инновационному институту экономико-правовых исследований (ФНИИ ЭПИ)… и предлагали вознаграждение, кратно превышающее рыночную стоимость работ экспертов. Им было отказано в связи с тем, что специалисты института уже ознакомились с материалами дела, признали обоснованной позицию истцов и начали рассматривать документацию по запросу «Башнефти».

Отказались от больших денег, стало быть, порядочные слишком. Тогда «системщики» вышли на руководство некогда достойнейшего Института экономики РАН (сокращенно – ИЭ), где к вящему удовлетворению нашли полное взаимопонимание и готовность сдать свою репутацию в краткосрочную аренду. Не тело, но убеждения. Хотя есть ли разница между бытовой, политической и научной проституцией?

Интересно, почем нынче честь ученого? И не опубликовать на сайте РАН прайс-лист, чтобы любой желающий мог ненадолго взять напрокат академика или член-корра для решения своих коммерческих задач? Получается, что государство финансирует РАН, в частности, бюджетный ИЭ, а там жулики, регулярно получающие в виде зарплаты деньги налогоплательщиков, занимаются халтуркой, выполняя на вверенном им госимуществе частные заказы. Красота!

Здесь самое время представить наших «неподкупных» ученых пофамильно. Это нынешний научный руководитель, а в недавнем прошлом – директор ИЭ член-корреспондент РАН Руслан Гринберг, а также доктора наук, профессора Владимир Волошин и Андрей Городецкий. Заводилой стал, конечно, Гринберг, а двое его подопечных, думаю, за копейки, сработали на подпевках.

«За копейки» я полагаю в связи с тем, что не понаслышке знаю патологическую жадность во всех смыслах дорогого Руслана Семеновича. Несколько лет назад Гринберг, работавший тогда директором Института, соблаговолил взять на работу вашего покорного слугу. Не побрезговав реквизировать у новоиспеченного главного научного сотрудника свеженькую банковскую карту вместе с пин-кодом «1501», на которую бухгалтерия ежемесячно перечисляла довольствие в 3 (Три) тысячи рублей.

Долгое время карта «спала», но однажды, видимо, по причине значительных трат во время многочисленных зарубежных вояжей, предпринимаемых, естественно, во благо российской экономики, то ли сам русский экономический светоч, то ли кто-то из его приближенных сняли сразу 30 тыс. рублей. О чем банк незамедлительно уведомил смс-сообщением формального держателя карты. То есть меня.

Но довольно лирики, хотя по сути «заключения» сказать особо и нечего. Но не потому, что ваш автор «не разобрался», дело в другом. Упомянутые «светила» всю дорогу доказывают, что, мол, никаких убытков «Башнефть» в результате реорганизации в форме выделения ЗАО «Башнефть-Инвест» из ЗАО «Система-Инвест» (в то время, когда «Башнефть» была подконтрольна «Системе»), не понесла. Хотя электронная переписка бывших «системных» менеджеров «Башнефти», ныне приобщенная к материалам арбитражного дела, свидетельствует ровно об обратном – убытки были, да еще какие.

Представляете, как нужно было стараться? И товарищи старались («коллегами» назвать их язык не поворачивается): чертили схемы, заполняли таблицы, ссылались на историю котировок, даже не к месту приплели небесспорные труды других авторов на тему, имеющую такое же отношение к рассматриваемому вопросу, как свинья к апельсинам.

Кульминацией же «титанической» работы стала констатация возможности «Башнефти» выпустить дополнительные акции, разместить их не где-нибудь в России, а сразу на Лондонской бирже в форме IPO и поиметь с этого аж 93,65 млрд. (почему-то) рублей. С таким же успехом можно было заявить, что «Башнефть» за рубли намеревалась поглотить ExxonMobil или даже Saudi Aramco, доказательств-то все равно никаких.

Справедливости ради нужно сказать, что в июле 2014 года собственники и руководство «Башнефти» все-таки постановили разместить выпуск дополнительных акций компании. Проспект эмиссии был даже зарегистрирован Центробанком двумя месяцами позже, однако 29 июля 2015 года решение было отменено Советом директоров нефтяной компании. Не потому ли, что 7 ноября 2014 года Арбитражным судом Москвы приобретение «Системой» акций «Башнефти» было признано незаконным, и «Система», а также ее менеджмент потеряли всякий интерес к активу?

Удивительно, но три экономических «зубра», доселе слывшие безоговорочными государственниками, не догадались спросить заказчиков о причинах того демарша. Неужели эти люди всерьез считают, что право на добычу и переработку полезных ископаемых, во что вложен труд многих поколений их же соотечественников, могут сначала за бесценок достаться коммерсантам с туманным прошлым, а потом, извините за сленг, дербаниться как душе угодно? Впрочем, с таким же успехом можно заниматься нравоучениями с «ночными бабочками», правда, «жрицы любви» в отличие от наших героев свой народ не продают.

…Вам, верно, интересно, чем закончилась история со злополучным «пластиком»? Его мне при сокращении штатов пытались вернуть. За наступившей ненадобностью фактическому владельцу. Мне он также оказался ни к чему. Как и бывший работодатель.

Одним из наиболее интересных событий только что закончившегося Московского урбанистического форума (смотр макетов реновируемых квартир не в счет) стало представление результатов исследования консалтинговой компании PriceswaterhouseCoopers (PwC) «Эффект масштаба. Первый глобальный рэнкинг агломераций». Основываясь на собственной методике сравнительного анализа текущего состояния 20 наиболее известных городских мегаполисов из разных стран мира (темпы роста ВВП и населения, уровень занятости, доходы, миграция и т.п., всего 13 показателей), PwC составила два рейтинга: топ-20 агломераций по динамике развития и топ-10 агломераций по эффективности развития.

Собственно, название Форума было созвучно теме исследования – «Эпоха агломераций. Новая карта мира» – и презентация итогов была своеобразной приманкой или, если хотите, акцентом для привлечения внимания к проводившемуся уже в седьмой раз биеннале.
Скажу сразу, что Москва, по оценке PwC, заняла 2 место по динамике развития (лидером стал Пекин, также 2 место заняли Шанхай и Стамбул, на 5 месте – Вашингтон, Мадрид, Джакарта) и 1 место среди агломераций развивающихся стран по эффективности (позади остались Сеул, Пекин, Шанхай и Буэнос-Айрес). Лидером же глобального рейтинга топ-10 стала агломерация Нью-Йорка.

Необходимое теоретизирование. Агломерацией в урбанистике принято именовать компактное скопление городских и сельских населенных пунктов, объединенных в многокомпонентную динамическую систему с насыщенными производственными, инфраструктурными, социальными связями. Агломерации подразделяются на моноцентрические (сформировавшиеся вокруг одного города-ядра, например, Московская или Санкт-Петербургская агломерации) и полицентрические (имеющие несколько крупных городских ядер, например, Краснодарская или Тюменская агломерации).
Общеизвестно, что агломерации – территории опережающего роста, по большинству показателей (в исследовании PwC – 11 из 13, если рассматривать Московскую агломерацию), показывающие более высокие средние национальные результаты, а значительный объем потребления стимулирует развитие других территорий стран. Скажем, закупки продукции для потребительских нужд Московской агломерации поддерживают 3,5 млн. рабочих мест в других регионах России (не считая самой агломерации, где трудится почти 11 млн. человек).

По прогнозу PwC, к 2030 году в крупнейших агломерациях мира с численностью населения свыше 1,5 млн. человек будут жить 7 из 10 городских жителей или 24% мирового населения, а доля мирового ВВП, генерируемая мегаполисами, достигнет 40%.
Итак, что же, по мнению экспертов PwC, положительно характеризует динамику и эффективность развития Московской агломерации? Абстрагируемся от реновации, бордюров и пробок, обсудим сильные и слабые стороны большой Москвы. Также будем иметь ввиду, что неизбежной характеристикой любых рейтингов выступает изучение исключительно статистических данных без учета особенностей, субъективно очевидных местным жителям.

Во-первых, это специализация на финансовых и бизнес-услугах, что, кстати, свойственно всем без исключения агломерациям мира. Однако за последние полтора десятилетия производительность труда в промышленности Московской агломерации выросла в 1,7 раза, тогда как в секторе финансовых и бизнес-услуг – 1,2 раза. В наибольшей же степени (в 3 раза) производительность увеличилась в сфере госуслуг, что объяснимо цифровизацией и созданием нового института МФЦ.

В этих данных нет ничего удивительного еще и потому, что в 2016 году структура российской экономики выглядела так: сфера услуг – 62,2%, промышленность – 33,1%, аграрный сектор – 4,7%, а в услугах увеличивать эффективность труда непросто. Вместе с тем, Московская агломерация в определяющей степени формирует российскую индустрию сервиса, именно, индустрию, поскольку нынешний период развития российской экономики можно назвать цифровой индустриализацией страны.
В агломерациях проще заниматься бизнесом. Москва, к примеру, может похвастаться одним из самых высоких показателей предпринимательской активности не только по России, но и по основным зарубежным «побратимам»: 72 предприятия на 1 тыс. человек. Этим же отчасти объясняются не только высокие средние доходы жителей мегаполиса, но и больший разброс цен на недвижимость (как в абсолютном, так и в относительном выражении) в сравнении с другими российскими регионами.
Во-вторых, это наличие продуктивного smart-сектора, что также свойственно большинству сравниваемых агломераций. Причем, Москва – абсолютный лидер по темпам роста креативного сектора (+22% в год).

В этой связи выглядит логичным открытие многочисленных технопарков и прочих «коворкингов», своеобразных «умных» колоний, где основу населяющих их работников составляет молодежь или хипстеры, как их несколько презрительно называют люди, не отягощенные интеллектом.
В-третьих, в продолжение предыдущего пункта, это концентрация вузов, повышающая эффективность образовательного процесса за счет высокой интенсивности коммуникаций. В исследовании PwC сказано, что в Московской агломерации отмечается «хорошая динамика наукометрических показателей вузов и высокий уровень подготовки абитуриентов».
Кавычки появились не случайно: если у поступающих и констатируется «высокий уровень подготовки», к тому же в Москву пытать абитуриентского счастья едут лучшие выпускники школ со всей России и зарубежья, то об уровне возрастного профессорско-преподавательского состава такого не скажешь. Еще одна ложка дегтя – печальное образовательное наследие лихих 90-х, когда бурно развивались прежде всего экономические и юридические вузы, а научно-фундаментальные и инженерные деградировали.

В-четвертых, поскольку во всех без исключения мировых агломерациях рынок труда более сбалансирован по сравнению с остальными территориями, а найти работников дефицитных специальностей проще, чем в среднем по стране, в Московской агломерации присутствует не дефицит, а наоборот профицит рабочих мест. Чем, к слову, объясняются минимальный, естественный уровень безработицы в столице.
В то же время рынок труда Московской агломерации перенасыщен теми же юристами и финансистами из лопнувших компаний и банков. Пока это тлеющая проблема, но для того, чтобы не допустить ее перехода в горячую фазу (разговор не о протестах, а об ухудшении социального климата, так как значительная часть нынешних «гуманитарных» безработных – молодежь, обремененная различными обязательствами, от ипотеки до содержания родственников), Москве критически важно развивать механизмы переобучения.

В-пятых, это относительно высокий уровень развития городской инфраструктуры. Согласно PWC, Москва занимает 2 место по темпам строительства новых дорог (лидер здесь Шанхай, «бронзовый» призер – Лондон), 2 место по плотности рельсового транспорта (1 место – Берлин, 3 место – Нью-Йорк), 3 место по дешевизне проездного билета в общественном транспорте (на 1-2 местах – Пекин и Шанхай), 3 место по числу бесплатных точек Wi-Fi на 100 тыс. населения (впереди только Сингапур и Сеул). А если причислить к социальной инфраструктуре зеленые насаждения, точнее, их плотность на душу населения (почему бы и нет?), то мы и здесь вторые после Гонконга и перед Берлином.

Транспортная составляющая московской инфраструктуры – сегодня одна из наиболее болезненных точек города. Хочется надеяться, что к осени острота транспортной проблемы снизится. В противном случае руководству мегаполиса ничего другого не останется, кроме как пойти на вынужденные непопулярные меры (внедренные, впрочем, в большинстве мировых агломераций), такие как ограничение или введение платы за въезд в город (в центр), либо же на иные способы уменьшения транспортных потоков в городе.

Автор далек от неуемного восхваления команды московского мэра Сергея Собянина, но игнорировать очевидные для всего мира достижения Московской агломерации было бы глупо. Мегаполисы не могут существовать в отрыве от своих стран, с другой стороны, их развитие нелепо противопоставлять развитию других территорий.