Александр Мельман

Алексей Навальный попал-таки в историю, чемпионат мира без него не обошелся. Теперь его замечательную фамилию склоняют наравне с Дзюбой и Черышевым. Он практически стал игроком сборной России. Мечта сбылась.

Как это было? «Навальный футбол», — сказал комментатор Дементьев, имея в виду совсем не Навального, а игру. — «Навальный играет в футбол?» — тут же переспросил другой комментатор, Слуцкий. — «Интересно было бы посмотреть». Только и всего.
И пошла писать губерния! (К Дмитрию Губернию отношение не имеет.) В Facebook, конечно. Слово за слово и нет больше Василия Уткина на Первом. И Слуцкого тоже нет. Такие дела.

Что бы это значило? «Мне надо ехать тренировать свой «Витесс», — объясняет Слуцкий. Но у него был контракт на пять матчей на Первом, а получилось четыре. Уткин вообще ничего не объясняет. Он только пишет в  Facebook и все тут. Никто ничего не объясняет, только лучших комментаторов грандиозного турнира больше нет. Неужели только из-за того, что была названа и откомментирована фамилия, которую нельзя называть?

А ведь как хорошо все начиналось. Первый пригласил к себе всех отказников, нелюбимцев Тины Канделаки: Елагина, Занозина, Дементьева (он и так уже в штате) и Уткина. А помогать им назначили Карпина и Слуцкого. Это была команда мечты на самом деле, drеаm tеаm, люди с «Матч ТВ» даже при своем необычайно сильном составе и рядом не стояли. Но знаете, что такое теперь Первый без Уткина? Это как Египет без Салаха. А Первый без Слуцкого? Как Португалия без Криштиану Рональду.

Слуцкий уехал, но память о нем жива. На самом деле именно он поразил всех своим комментированием. Блестящий русский язык, тончайшее восприятие игры, когда все нюансы как на блюдечке с голубой каемочкой — ну, просто конфетка! И откуда у него это? А вот откуда: когда Слуцкий был тренером в России, то никогда не отказывал журналистам в интервью, всегда был к ним доброжелателен и понятлив. Он уважал профессию, да. А журналисты уважали его, всегда.

Так что если теперь Леонид Викторович провалится в своем бельгийском «Витессе», как в прошлом году в английском «Халл Сити», безработица ему не грозит. Совершенно спокойно он может вернуться на свободу с чистой совестью и стать комментатором. Лучшим комментатором всея Руси.

Оригинал

Пенсионная реформа под чутким прикрытием эйфории от чемпионата мира вступает в свои права. Приходит как неизбежность. Кажется, от нее уже ни спрятаться, ни скрыться.

Возможно, это самая кардинальная реформа за все путинское 20-летие. Самая опасная реформа, рискованная. Нет, в 2005 были попытки заменить господам пенсионерам их льготы на деньги, но те почему-то не поняли, вышли на улицы российских городов и ту реформу быстренько завернули. Испугались народного гнева, так сказать.

В принципе, Владимир Путин очень осторожный человек и всегда внимательно следит за своим рейтингом. Потому что понимает, что этот рейтинг — единственное, что есть у нынешней власти, это то, на чем она в принципе, держится.

Конечно, Путин хитроумный человек. Он еще выжидает, не берет всю ответственность на себя, как бы косвенно намекая, что вся инициатива об увеличении пенсионного возраста для мужчин и женщин принадлежит правительству и лично товарищу Медведеву Д.А.

Еще есть время выждать, да. Посмотреть на реакцию общества (если оно у нас есть). Однако, реакция общества не замедлила себя ждать. В интернете уже почти два миллиона подписалось против «издевательства над престарелыми людьми». В регионах назревают протесты. Алексей Навальный тоже не дремлет, ибо он не был бы оппозиционером, если б не использовал такую прекрасную ситуацию, которая сама идет к нему в руки. Ну, конечно, настоящая оппозиция именно так и должна действовать. В нормальных странах.

Ясно, что катком пройтись по народу не получится. Так может есть второй вариант, запасной? Например, выходит Путин, весь в белом, и когда Дума уже примет «человеконенавистнический» закон о реформе, скажет: «Нет, ну нельзя же так. Я против! Пусть мужики идут себе на пенсию в 63 года, а женщины в 60». И разве после столь мудрого хода народ опять не грохнется на колени, не будет благодарить великого и мудрого президента изо всех своих последних сил? Но это всего лишь версия.

Факт же заключается в том, что раз уж все-таки президент и правительство пошли на столь безжалостные вещи, значит ситуация в стране — хуже некуда. И все эти сказки о величии, богатстве и вставании с колен — для бедных. Многие верят.

Когда мы подходим к рубикону — один работающий на одного пенсионера — всё, сливай воду, нужно принимать самые кардинальные меры. Хоть это понятно? Многим почему-то нет.

В данной ситуации напрашивается одно, по-моему, уместное сравнение из недавнего, но до боли знакомого прошлого. 12 июня 1991 года Борис Ельцин выиграл президентские выборы в Российской Федерации за явным преимуществом. Его рейтинг тогда зашкаливал практически до небес. Мы, подавляющее большинство, очень тогда радовались, помните? И даже не хотелось думать, что в новоявленной независимой стране полная экономическая ж..а, а запасов хлеба хватает всего на три дня.

Вот тогда правительство Егора Гайдара решилось на самую болезненную, но необходимую реформу — шоковую терапию. И Ельцин поставил на кон всю свою репутацию, весь свой авторитет и тот самый пресловутый заоблачный рейтинг. То есть он прикрыл собой, своей необъятной фигурой всех этих «мальчиков в розовых штанишках».

Надо сказать, со стороны Б.Н. это был поступок, практически подвиг, один из немногих в его биографии. Совсем уже скоро, не прошло и года, оппозиция стала требовать его импичмента, а дальше уже начинался кровавый 1993-й год. Вскоре от рейтинга Ельцина почти ничего не осталось, и к новым выборам-1996 его опять пришлось надувать.

Аналогии напрашиваются сами собой. Все свои 20 лет правления Владимир Путин старался дать понять, что он не Ельцин, вернее, что он анти-Ельцин. Кажется, это ему удалось. Но теперь финансы поют романсы. То есть их практически нет, в Пенсионном фонде уж точно. Ведь так мы должны понимать эту столь стремительную операцию с увеличением пенсионного возраста?

Страна держится на рейтинге Путина. Если он, как Ельцин, израсходует весь этот свой рейтинг, страны не будет? Неужели Володин прав?

Великая тема, трагическая — о Холокосте, о восстании евреев в польском концлагере. И взялся за это практически один человек — Хабенский. Он там и режиссер, и продюсер, и главный актер.

Но зачем он решил сделать такое кино? Почему после его просмотра в твоей душе ничего не остается, не замирает? Нам показывают все ужасы, смертоубийства, волю и ненависть. Но как?

Почему после того, как я каждый раз посмотрю «Список Шиндлера» Спилберга на эту же тему, мне всегда хочется (всегда!) взять автомат, поехать в Берлин и стрелять в упор, не разбирая… Через пятнадцать минут это проходит. Но каждый раз повторяется. И с «Пианистом» Романа Полански та же самая история. Конечно, не будем сравнивать Хабенского с этими гигантами, но все-таки: зачем? Судя по многочисленным интервью Константина, по-моему, он так и не понял, о чем снимал. И для чего. И ту вселенскую трагедию своего народа так и не осознал до конца.

Или он просто не умеет? Тогда зачем брался? Никакая, даже самая великая и трагическая тема, не окупает этого.

Читайте также:

Правительство повысило пенсионный возраст: калькулятор, когда вы выйдете на пенсию

Дикие деньги: власть повысила финансирование «оппозиции» на 1,5 млрд рублей

Ураза-байрам: гастарбайтеры в Москве молились на кусках обоев

В программе Владимир Соловьева вдруг стало тихо и появился он, Мудрец. Вдруг ушли куда-то и этот крик, и эта суета, и вся галимая пропаганда. Потому что Мудрец и пропаганда две вещи несовместимые.

В прошлом году Мудрецу исполнилось 80, но он совсем не старый. Мудрец говорил о России, о судьбах родины. Раньше он считался западником, даже уехал в Америку, в Голливуд и там снимал своё кино. Но разочаровался, конечно, и в этой Америке, и в этом Голливуде, потому что они не приняли его такого, как есть, русского до невозможности, а, наоборот, подминали под себя. Он вернулся в Россию и опять стал размышлять.

Он никогда не считал русских европейцами. И обосновывал, оправдывал это долгой историей, почвой и судьбой, а ещё необыкновенной терпимостью, конечно. И именно таким он всегда любил свой народ, таким, каков уж есть и никогда не хотел ничего менять. «Пусть всё идёт, как идёт» — всегда говорил Мудрец. И, конечно, был прав.

А ещё Мудрец как-то сказал, что коррупция это и есть наша национальная идея. Неужели он опять прав? Либералы готовы за это его проклинать, зато патриоты довольны.

Мудрец прекрасен сам по себе, хотя он и циник. Впрочем, что это за циник, который смотрит «Ночи Кабирии» и каждый раз плачет, когда Джульетта Мазина в конце идёт, уже совсем нищая, обобранная, а в глазах слёзы, через которые проступает улыбка. Ну, какой он циник?

Очень долго Мудрец находился в тени своего в прошлом гениального брата. Но гений брата вдруг куда-то исчез, испарился, а Мудрец снимает всё лучше и лучше, что у нас, в России, по крайней мере, не принято. Ещё Мудрец ставит спектакли и оперы по всему миру. И ему это нравится.

У Мудреца был очень знаменитый отец, великолепный детский поэт. Папа по прозвищу Гимнюк. Сергей Владимирович долго жил, и под его сенью, крылом Мудрец всегда чувствовал себя ребёнком.

У Мудреца есть жена, лучшая кулинарная телеведущая всего земного шара. И Мудрец в знак благодарности, большой и чистой любви сделал, создал, вылепил из жены большую русскую актрису.

Ещё у Мудреца в семье большая трагедия…

Когда Мудрец говорит, лучше затаиться и не дышать. Просто внимать, стараясь не пропустить ни слова. Мудрец хвалит Путина и не боится этого, ни капельки не стесняется. Ему можно, потому что он Мудрец.

Мудрец — наше национальное достояние, факт. Он параллелен всему этому политическому ТВ, подвешенным на ниточках политологам и депутатам. Он просто Мудрец, и это многое объясняет.

Читайте также:

«Список самых опасных террористов России вызвал недоумение»

«Ложное величие России: лишь кажется, что мы догоняем другие страны»

«В фильме Дуни Смирновой о «Толстом» увидели дело «Седьмой студии»

Когда-то у Марка Розовского был такой спектакль. Человек выходит на сцену, бодро марширует, громко говорит: «Что я могу сделать один?» Выходит другой человек, пристраивается к первому. Теперь они оба маршируют, и оба скандируют: «Что я могу сделать один?» Потом третий, четвертый, десятый… В результате дружно в ряд шагает «пионерский наш отряд» и все как один: «Что я могу сделать один?» В советское время — такое душераздирающее зрелище, представляете!

Но для чего мы смотрим эти фильмы, спектакли? Получить удовольствие? Уйти и забыть? Для чего мы читаем и перечитываем историю семерых героических людей, вышедших в августе 1968 года на Красную площадь с требованием вывести танки из бархатно-революционной Чехословакии? Неужели все эти примеры, литературные и не очень, простая беллетристика, давешняя история и больше ничего?

Не хочется так жить. Хочется совершить поступок, да просто быть свободным. Хочется обнять весь мир и всех жалеть. Хочется…

К тому же, если тебе ещё с утра пораньше на мозги капает «Эхо Москвы», Плющев с Фельгенгауэр: Олег Сенцов голодает 15 дней… 16… 20… Они не оставляли этого Сенцова ни на секунду.

И весь мир не оставляет. В скольких странах были проведены акции в его поддержку! А он голодает, не за себя, за други своя.

И ведь действительно, давайте разберёмся. Хотя трудно… Человек… Не важно, режиссер-не режиссер — че-ло-век — жил себе в Крыму, который был украинским. Потом стал русским. Человек с этим не согласился и пошёл на дело. Выступил против ненавистной для него партии «Единая Россия» таким образом, что придумал взрыв в их офисе. Взрыв состоялся, повредилась железная дверь. Человеку пришили терроризм и дали 20 лет.

В то же самое время другой человек по имени Кирилл Вышинский в городе Киеве (Украина) писал себе статьи. Писал так, как считал нужным. Статьи не ложились в прокрустово ложе новой украинской политики, факт. Но он так думал.

Его взяли. Шьют государственную измену и 15 лет тюрьмы. Может даже, его взяли как заложника. Чтобы обменять.

Сенцов мне снился. И Вышинский снился. Я не знал, как помочь им. Просто видел людей в застенках здесь в России и там, на Украине, видел голодающего Олега Сенцова. Что я мог сделать один?

Написать заметку, да. Но для заметки мне не хватало слов. Потому что всё очень понятно, ясно как божий день (только для меня, извините, для вас — не знаю). Тогда я пошёл на вёрстку в редакции и попросил напечатать мне на листе бумаги вот что:

Свободу Олегу Сенцову!
Свободу Кириллу Вышинскому!
Обмен всех на всех!
Пока не поздно

А на следующий день пошёл к памятнику Пушкина, и встал. В одиночном пикете. Александра Сергеевича я выбрал как лучшего друга, так хорошо меня понимающего. Он ведь тоже стоял за мной и у него на плакате-постаменте было:

«И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал».

Да, с Пушкиным на дружеской ноге, тем более перед его днем рождения.

Я стоял, и мне было хорошо. Людей, правда, мало. Подошли какие-то шведы с переводчиком. Он, переводчик, им зачитывал мои вирши, переводил. Я объяснял политическую ситуацию. Шведы кивали… Через полчаса подошли милиционеры (почему-то мне не хочется называть их полицейскими). «Вообще-то мы из Росгвардии, — представились они. — Вы же знаете, здесь не положено, во время чемпионата мира режим ужесточается. Знаете?» — «Знаю. Но вы со мной согласны?» — зачем-то с надеждой спросил я. «Нам не положено иметь своего мнения, — ответили они. — Мы из Росгвардии… Вы, пожалуйста, идите уже домой, постояли и хватит. А если ещё будете стоять, мы вас в отделение отведём», — мягко сказали вежливые люди. Да, а перед этим они также вежливо сфотографировали мой паспорт.

Я решил закругляться, свернул свою драгоценность, но они почему-то опять подошли». «Мы тут позвонили, все-таки вас просят пройти в отделение. Вам не холодно?» И они вежливо отвели меня на скамейку у памятника.

Машину мы не дождались и просто пошли пешком. Вот так вместе, втроем. Останавливались на красный свет, ждали, шли только на зеленый. Потому что мы вежливые люди, интеллигентные.

Пришли в ОВД. «Садитесь, пожалуйста». Я сел, достал из рюкзака книжку и стал читать. А что ещё делать? Это был Лимонов «Дневник неудачника». Это я про себя?

Вежливые люди стали заполнять протокол. Очень долго, тщательно. Ко мне вышла следователь. Девушка или женщина, я так и не разглядел с высоты своего возраста. Но симпатичная. И тоже вежливая. Взяла паспорт. Я дал ещё свой редакционный пропуск на всякий случай. Наверное, для солидности. И продолжил читать Лимонова.

Сидел часа два, потом меня вызвала эта симпатичная следовательница. «Пожалуйста, прочитайте протокол и распишитесь вот здесь, здесь и здесь. А суд 19 числа, не забудьте». Я не забуду. Но всё прощу, потому что в отделении мне очень понравилось. Какие милые люди!

«У вас ручки нет? — спросил напоследок росгвардеец. — Тогда я вам подарю. Вот здесь тоже распишитесь, будьте добры. А то говорят про нас, что мы ужасные, страшные…» Нет, совсем не страшные. Когда не разгоняют несанкционированный митинг, наверное.

«До свидания, Наташа», — попрощался я с моим следователем. А потом догнал росгвардейца и вернул ему ручку.

Вот такая история, ничего особенного. Мама меня почему-то не поняла, и тёща не поняла. А жена поняла, она меня всегда понимает.

…На следующий день я оказался в полицейских протоколах. Да, попал под лошадь.

И все-таки, я кричу напоследок, свободно в нашей не слишком свободной стране: «Свободу Олегу Сенцову! Свободу Кириллу Вышинскому! Обмен всех на всех! Пока не поздно!»

Разве люди виноваты, что их стравили? Два братских народа дерутся, чубы трещат, и каждый называет друг друга фашистом. Дожили! Людей из когда-то единой страны раздробили и заставили воевать друг с другом. Ненавидеть друг друга. Не понимать друг друга. Кто? Политики, чёрт бы их задрал, продажная власть с той и другой стороны.

Так обменяйте уже их — всех на всех, вам скидка будет.

Оригинал

Читайте также:

«Ева Меркачева: На складах ФСИН нашли шпионскую технику США»

«На глазах у всех обворовали и изнасиловали бывшие чиновники»

«Настоящий Павел Дуров: приоткрылись секреты биографии»

На Тиграна Кеосаяна опять наехала либеральная общественность. Почему, отчего? За пониженную лексику, которую он себе позволяет в своей передаче «Международная пилорама» (НТВ). Какой позор, какая пошлость, так нельзя… Говорите, говорите, ну-ну.

Художника надо судить по закону, им самим для себя придуманным, знаете такое? А Кеосаян художник, безусловный. Да, в кино, на ТВ у него немного другая работа. Ну и что!

Я буду верен этому постулату, я просто хочу его понять. Он старается быть фриком, очень старается. Быть неполиткорректным в наш до боли, до слюней политкорректный век. Маргиналом, хулиганом, за словом в карман не лезущим: в жопу, значит, в жопу. Это правила игры, не больше.

Маленький культпросвет. И даже не про «Комеди Клаб», нет, берите выше! В Америке есть такой радиоведущий Говард Стерн. Да, в ящик его уже не пускают, но на радио он просто незаменим. И тоже выбил себе в это сугубо высокоморальное время быть другим, ни на кого не похожим. Ну, просто отморозком. Как он там ещё держится, ума не приложу.

Но держится, жив курилка. В чём его фишка? К нему на эфир приходят женщины, очень красивые, и он начинает их раздевать. Не напрямую, нет, но и, не пользуясь тонким интеллектом при этом. Просто тупо задает вопросы, самые скабрезные на очень интимные темы. Если вы ещё не покраснели, не побледнели, то я просто советую вам перечитать то, о чём он спрашивал Оксану нашу Федорову, тогдашнюю мисс мира. Она пришла к нему вся такая воздушная, внезапная, противоречивая вся… И тут какой-то дядька начал ей говорить про… (поставь нужное слово), да просто залезать к ней в постель своими грязными волосатыми ногами. Порядочная женщина не выдержала бы и пяти минут! Но Оксана выдержала, рассказала всё, как на духу, хотя чуть-чуть и смутилась, да. Эх, что теперь скажут Хрюша, Степашка и Каркуша?!

Так вот, Кеосаян — это наш Говард Стерн, спешите видеть. И не словечки на г… и на ж… тут важны, дурное дело не хитрое. Главное, какой это юмор. Если качественный, тогда всё в порядке. А вот этим Тигран может похвастаться далеко не всегда. Но в последнее время у него что-то получается…

И ещё вот что важно. Программа-то политическая, но в первых выпусках было так: все дураки, один Путин молодец. Ну, и Кеосаян в придачу. Меркель, Макрон, Трамп — все здесь проходили сквозь глумливый строй «Международной пилорамы», зато наш-то о-го-го! Выглядело это довольно подобострастно и немножечко по-лизоблюдски.

Но в последних программах Кеосаян исправился, по-моему. Как? Он просто взял и поставил нашего любимого президента в общий контекст, то есть создал мир человечков из Солнечного города, где все как бы на равных. «Как бы» — ключевое слово, потому что на нашем пропагандистском ТВ все равны, но есть тот, кто равен более других. И вы его знаете.

Так что не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Как мне кажется, всё лучше и лучше.

Оригинал

Читайте также:

Затягивать уже некуда: эксперт объяснил решение правительства повысить пенсионный возраст

Михаил Ефремов объяснил Дудю, почему «русский народ — гнида»

Москвичка попросила суд признать всех безвестно пропавших на войне погибшими

После случая с Аркадием Бабченко стали говорить о кризисе российской журналистики. О том, может ли журналист сотрудничать со спецслужбами — в любом качестве. Говоря по-нашему, по-журналистски, западло это или не западло?

Ситуация с Бабченко будет раскручиваться дальше и, как мне кажется, придет к логическому тупику, к фейку. Мне лично так кажется, как говорил Райкин. А когда кажется… Ну да, могу и перекреститься.

Сотрудничать со спецслужбами — значит стать сливным бочком и больше никогда уже не быть журналистом. Быть политиком, советником, пиарщиком… Но только не журналистом.

После разоблачений НКВД-КГБ еще в перестройку журналист может иметь одно мнение, правильное: никогда не сотрудничать со спецслужбами. Ни при каких обстоятельствах.

К родным российским органам у меня очень много вопросов. «Вы мне еще за взрывы домов в Москве и Волгодонске ответите», — перефразируя бессмертное сухоруковское из «Брата 2».

Еще они буквально года два назад брали каких-то пацанов из Крыма и говорили, что это диверсанты-шпионы. Показывали пацанов на камеру, те вроде сознавались… И тишина. Нет больше тех пацанов. Или артистов разговорного жанра.

Хочу поговорить о кризисе российской журналистики, а совсем не о Бабченко. Не стоит ли, кума, на себя оборотиться, вернуться в те самые 90-е? Когда появилось НТВ и тот самый УЖК, уникальный журналистский коллектив. И тот самый Евгений Алексеевич Киселев как рупор Владимира Гусинского.

Сегодня он осуждает тех, кто попрекает Бабченко. Наверное, он, агент КГБ Алексеев, знает, о чем говорит. Впрочем, под этой кличкой Евгений Алексеевич служил в Афганистане переводчиком, никого не убивал, не доносил, не подличал. Мне так кажется. Но сотрудничал, да.

И когда начался НТВ, это было прекрасное свободное нечто. Свободное телевидение в свободной стране. И когда началась первая чеченская, НТВэшники во главе с Владимиром Гусинским впряглись против этой войны, абсолютно искренне. Тогда они делали то самое искреннее независимое ТВ, полностью подтверждая эти три собственных веселых буквы.

Проблемы начались на президентских выборах-96, когда нужно было оживлять «мертвого» Ельцина. Оживили с большим успехом, а потом сели на лучшие места, оказались в фаворе. Гусинский понял, каким могучим ресурсом он владеет. И не выдержал человек, плюнул на свободную журналистику. Стал использовать канал в своих бизнес и полит-интересах.

Битва за «Связьинвест», союз Гусинского с Березовским против Потанина, «дело писателей» в связи с этим — это уже НТВ после выборов Ельцина. И «информационная заточка» с наездами-откатами на Газпром, чтобы не платить долг, это тоже новое НТВ. И позиция по чеченской войне, теперь вполне себе конъюнктурная — и это НТВ. И 30 тысяч людей на Пушкинской в защиту четвертой кнопки, свободы слова и всего хорошего против всего плохого — тоже НТВ. Но Киселев и весь высший комсостав знали, что происходило на самом деле.

Да, и Филипп Бобков, второй человек после Андропова, вписавшийся в охрану телеканала — тоже НТВ. Это по поводу сотрудничества со спецслужбами…

Про ОРТ и Березовского говорить нечего. Там Сергей Доренко сразу начал выполнять заказы своего шефа. И это журналистика? Да нет, та же самая пропаганда, ничем не отличающаяся от пропаганды нынешней, всегосударственной. Оба хуже.

Именно Евгений Киселев испортил эту песню, хотя он совсем не дурак. Именно он дискредитировал российскую журналистику. Надеюсь, что на Украине он, наконец, обрел свою свободу.

Тогда чего же кивать на кровавый Мордер?

Впрочем, это как с верой, истинной верой. Она не зависит от того, что в святейшем патриархе Бога меньше, чем нам хотелось бы, а больше охраны, мерседесов, дворцов, яхт и нано-пыли. А попы, в пьяном угаре давящие людей, не могут дискредитировать Веру, она есть помимо них. И Бог есть.

Тоже и журналистика. Хочешь быть журналистом — будь им. И на Киселева, Бабченко нечего кивать.

Оригинал

Читайте также:

«Бабченко начал просить 50 тысяч долларов за интервью»

«Почему скандалит Лукашенко»

«В Россию массово завозят секс-рабынь к ЧМ по футболу»

Слухи о смерти Аркадия Бабченко оказались сильно преувеличены, стали фейком. И прекрасно! Теперь можно расслабиться?

Кто-то играет с нами в информационную войну. Дело самолета MH17 уже можно забыть? Но там-то действительно погибли реальные люди, 298 человек, из них 80 — дети. О них нужно забыть?

Обвиняют (уже официально) Россию. Мы всё отрицаем. И вот здесь я опять возвращаюсь к телевизору.

Всегда считал Владимира Соловьева очень хорошим человеком. Даже работа (такая работа!) его не испортила. Ну да, ничего личного, только бизнес. И ещё Соловьев в детстве мечтал быть актером, потому что в душе он актер, и в студии. А что мешает хорошему актеру? Только не то, о чём вы подумали.

Хорошему актеру мешает искренность, неумение спрятать свои эмоции под ковер. Он вообще не умеет притворяться. Когда Соловьев говорит об Америке, Сирии, даже об Украине, он на высоте. Он многозначителен, доказателен, игрив. Но вот малазийский MH17 совершенно другая тема.

Когда Соловьев берет эту тему, на него жалко смотреть. Он становится суетливым, мелким, неубедительным. И глазки бегают. Так и хочется взять его на ручки, пожалеть, приголубить, вытереть носик: «Ну не надо так, Вовочка, ну что ты. Володя, Володенька! (тут уже слышатся горбатые нотки из «Места встречи»). Всё пройдет, мука перемелется, ты отдохнёшь…» На теме малазийского самолета Соловьев прокалывается, да.

Когда нет информации, можно читать по лицам, по глазам. Они бывают очень выразительны.

Вот и Владимир Владимирович, который не телеведущий, тоже очень хороший человек. Хотя, конечно, у него холодная голова, горячее сердце и чистые руки. Когда на питерском форуме его спросили про самолет, он без запинки ответил. Дали крупный план, очень крупный, и я посмотрел в его глаза… Что я там увидел, никому не скажу, иначе меня посадят.

И ещё важна аргументация, когда человек говорит «самолет, самолет, какой самолет» (прямо как Кирпич из того же «Места встречи») — это уже серьезно. Потом кивает на Украину (не закрыла воздушное пространство) — тоже правильно. Ну, и по поводу версий — ни в одной из них не фигурируем мы. Просто здорово!

Телевизор — хорошая штука на самом деле. Его просто надо внимательно смотреть. Ох, чего там только не увидишь! Ну, а когда нет информации, что ещё остается?

Читайте также:

Пострадавшие дети рассказали о пожаре в ТРЦ Иркутска

CNN показал ответ Бабченко, обматерившего британскую прессу и потребовавшего британский паспорт

Вышинский вышел из украинского гражданства и попросил защиты у Путина

Аркадий Бабченко оказался скорее жив… Это хорошая новость, пускай до 120 лет. Умер-шмумер, лишь бы был здоров, как говорят у нас в Одессе. Ну, и шуточки у вас, боцман.

Ещё раз: пусть живет до 120 лет, а как журналист Бабченко уже не существует. Он мне больше не интересен.

Разве журналист вообще может связываться со спецслужбами? И какая разница ФСБ, СБУ… Или Аркадий Бабченко так ненавидит ФСБ, что готов сотрудничать с СБУ, только потому что они «наши, буржуинские»?

Его уже называют Бубликовым. Я не стану. Главное, что он жив.

Я его знал (теперь уже знаю). Он хороший, добрый, талантливый парень. Но как это называется в бильярде стал «лысым на подставку». И неважно, кто кого подставил, спецслужбы его или он их. Из серьезного актера больших и малых форм он просто превратился в опереточного героя.

На самом деле Аркадия надо поблагодарить. Потому как он, словно Белый Бим Черное Ухо, как промокашка проявил людей в самую лучшую сторону.

Здесь, в России, ему соболезновали все. Не говорили «гори, гори ясно», не глумились. И лучше всех отреагировала Валентина Матвиенко, она тут же хотела помочь семье. Это много о ней говорит на самом деле.

Ещё Айдер Муждабаев. Он корил, клял себя последними словами, он считал себя виноватым в этой «смерти» только потому, что пригласил Аркадия Бабченко в Киев и устроил его на свой крымско-татарский канал.

Эта реакция Айдера вызывает у меня необычайное уважение. Потому что он человек Совести, вот что. Человек совести, который всегда считает, что именно он виноват во всём, даже в том, в чем не виноват. Помните, песню Высоцкого «Парус»? «Парус, порвали парус, каюсь, каюсь, каюсь…» Это об ответственности человека за всё, что происходит в мире.

Айдер, ты ни в чём не виноват. Мы с тобой здесь, в нашей редакции «МК», много ругались, спорили до крика, любя друг друга. Милые бранятся, только тешатся. Я с очень многим не согласен из того, что ты пишешь, а порой, делаешь. Но ты человек Совести, это главное. То есть, все твои поступки, прежде всего, исходят от твоего понимания несправедливости, борьбы с ней, как ты это понимаешь. Честно, чисто, от души. А таких людей я бесконечно люблю и уважаю.

Но вы мне скажите: так что же Бабченко, лучше бы он остался там, в небытие? Это как, помните, в «Семнадцати мгновений весны» про пастора Шлага: «Или светлый образ его…» Или это светлый образ его.

А вот этого я никому не пожелаю.

Оригинал

Читайте также:

Тайные итоги ПМЭФ: форум раскрыл планы властей провести непопулярные реформы

Контрсанкции ударят по России: законодатели не заметили, как стали врагами народа

Россия или Украина: эксперты рассказали, какая страна развалится первой

Мы, москвичи, ленивы и не любопытны. Никуда не ходим, лежим себе на диване, плюём в потолок. Или телевизор смотрим вместе с компьютером. Но когда за границу приезжаем — то поди ж ты, сразу бежим по всяким модным местечкам. Во как!

«Саш, ты давно в Третьяковке не был?» — спросил меня замглавного на утренней планерке. — «Давно, очень давно». — «Ну вот и поезжай, с людьми поговори. Там мужик картину испортил, ну знаешь «Иван Грозный и его сын Иван». Заодно просветишься — приятное с полезным». В нашей профессии всегда так — приятное с полезным.

фото: Александр Корнющенко

Я знал, что сказал этот воронежский мужик, когда его схватили. «Приехал посмотреть на нее (картину), в восемь вечера зашел в буфет, хотел уже уходить, выпил сто грамм водки. Водку не пью, вот и накрыло чего-то», — чистосердечно признался он. Но потом под эту версию подложил еще и идеологическую подкладку: мол, хотел восстановить историческую справедливость, потому как Иван Грозный никогда своего сына не убивал. Это сильно, конечно, но про сто грамм мне больше понравилось.

Вам ничего не напоминает? Мне — Аркадия Исааковича Райкина, вернее его персонажа, описанного Жванецким. «В прошлое воскресенье потянула она меня на выставку. Вернисаж какой-то… Я думал — музей как музей. А это не музей, а хуже забегаловки: горячего нет, один сыр и кофе. В Третьяковке хоть солянка была, а на вернисаже одна минеральная. Нет, думаю, тут не отдохнешь… А воскресенье проходит».

В Греческом зале, в Греческом зале…

Итак, я в Третьяковке. Первым делом в буфет, конечно, в поисках духовности. Но сначала купил билет, красная цена — 500 рэ. «Мне водочки нужно, — интимно говорю охраннику, — тут у вас есть?» — «В кафе нет, только в ресторане, вы поднимитесь на второй этаж». Поднялся, за столами сидят японцы, культурно отдыхают. Или китайцы? Или корейцы? Чёрт их разберет. Ну я в бар: «Мне бы водочки…» — «Пожалуйста, — отвечает бармен, тоже подозрительно походивший на японца. — Вам какой? «Русский стандарт» или «Царская охота»? — «Царская охота», конечно, — история с Иваном Грозным пронеслась в моем сознании со всей своей очевидностью. — А знаете, тут у вас какой-то мужик картину порезал», — спросил я, не отходя от кассы. — «Не, не знаю», — ответил ничего не подозревающий бармен-японец. — А что случилось-то?» — «Ну вот, взял какую-то арматуру, стекло разбил». — «А картину-то испортил?» — «Да, в трех местах». — «Ха, это как сломанная машина?» — «Ну да, примерно». — «С вас 390 рублей. Вы с лимоном будете?»

Ох, хороша пошла царская водочка, сразу в голову вдарила. Посидел немного и чуть пошатываясь, счастливый и духовный побрел по Третьяковке в поисках Ивана Грозного. На ходу спрашивал встречающихся посетителей: а вы что-нибудь про это знаете? Сначала ступор, пауза. «Ну да, что-то». — «Ненормальный какой-то», — помогаю я им найти правильный ответ. — «Да, да, ненормальный, конечно», — равнодушно отвечали люди и шли себе дальше. Правильно, что им это криминалити, они картины пришли смотреть, духовкой заниматься. А я был уже хороший.

«Где тут у вас зал с Иваном Грозным?» — заплетающимся языком спросил я милую смотрительницу. — «Пройдете наверх, сначала будет Ге, потом Врубель, а там уже и зал ваш. Но его закрыли…» Закрыли и хорошо, мне какая разница. Тут главное приобщиться.

Нашел, действительно, всё закрыто. На посту сидит старушка-божий одуванчик, тоже смотрительница. И никого. Хотя, по-моему, это была самая лучшая картина Третьяковки: закрытый зал после жуткого побоища. И занавесочка. «А вы не дежурили тогда, когда это всё случилось?» — без надежды спросил я бабульку. — «Дежурила, ой дежурила». Хмель у меня тут же прошел: «И?» — «Но уже почти девять было. Он один в зале остался. Спрашивает: а где тут у вас картина «Иван Грозный убивает своего сына»? Я показала, подвела. А он так не спеша вынул телефон и медленно-медленно стал снимать. А время-то уже без пяти, на выход пора. Вы уж идите, — сказала я ему, нельзя здесь больше, а то охрану позову. И он пошел со мной до выхода. Вдруг резко развернулся (а сам такой жилистый, небольшого росточка) и как побежит к картине. Взял в руки металлический столбик от ограждения и как рубанет! А сам кричит: «Это мне Путин приказал, Путин приказал!» Тут моя напарница подбежала, вцепилась в него… А потом и охрана пришла, скрутила».

Я чувствовал себя словно в больнице Кащенко, не меньше, в палате №6. Спустился вниз за рюкзаком. «С удовольствием вас читаю!» — вдруг послышался голос какой-то тётеньки. «Спасибо, спасибо, спасибо», — я вдруг ощутил себя главным экспонатом Третьяковки, хотя лабутенов на мне почему-то не было, а только кроссовки на босу ноги и шорты.

Взял рюкзак и пошел к метро. Весь такой одухотворенный! А голова всё еще гудела от выпитой царской водки.

Эх, если бы не это дело, никакого удовольствия.

Читайте также:

Тайные итоги ПМЭФ: форум раскрыл планы властей провести непопулярные реформы

Контрсанкции ударят по России: законодатели не заметили, как стали врагами народа

Россия или Украина: эксперты рассказали, какая страна развалится первой