Мейстер

Самое главное в извлечении уроков из керченской трагедии – ни в коем случае не поддаваться соблазну напринимать быстрых, простых и одномерных решений в надежде, что они-то и помогут. Нет. Пришедшая теперь и в наш дом тяжелая социальная болезнь, внешним проявлением которой являются массовые убийства – явление комплексное, и меры ее профилактики и лечения обязаны быть такими же.

Сейчас неизбежно зазвучат голоса, что оборот оружия необходимо ужесточать, а все учебные заведения оборудовать металлоискателями и детекторами взрывчатки. Отнестись к ним нужно как к форме естественной реакции на общую боль. Естественной и неправильной.

Единиц гладкоствольного оружия в стране на руках уже сейчас миллионы. Даже если завтра запретить его продажу полностью, обратно в бутылку этого джинна не загнать. Полное изъятие «гладкоствола» у населения далеко за пределами возможного, а частичное – бессмысленно.

Металлоискатели… представляете зрелище сплошной проверки входящих в школу или колледж минут за 15 до начала занятий? В метро эту сплошную проверку не стали реализовывать по той же самой причине: нет вернее способа полностью парализовать его работу. А еще цена вопроса. А еще все здания неучебного назначения. А еще улицы и площади, в конце концов.

Констатируем: возможности обеспечить абсолютную безопасность от психопата со стволом и тем более от психопата за рулем нет и не будет. Делаем вывод: следует всеми силами сокращать саму популяцию психопатов. Именно в этом комплексность задачи и заключается. Школа, семья и интернет. Три фронта. И не спрашивайте, какой главный, главные – все.

Школьная травля. Длящаяся месяцами, а то и годами. Вернейший способ сломать психику ребенка с самыми непредсказуемыми последствиями. Почти во всех школах есть штатные психологи. Почти во всех кого-то все равно травят. И многие жертвы вырастают начиненными ненавистью, как порохом. Массовых расстрелов в исполнении таких жертв в США столько, что собьешься со счета.

И если сейчас где-то нужна большая кампания, то именно в этом вопросе. Горячие линии в управлениях, департаментах и министерствах образования, личная ответственность директоров школ, что угодно, но каждый эпизод не пресеченной мгновенно травли должен становиться таким же ЧП, как авария школьного автобуса или врачебная ошибка с тяжелыми последствиями. И в самую первую очередь – переосмыслять и переоценивать в этом направлении всю работу школьных психологов, нет и не может у них быть задачи важнее. Окупится. Не прямо завтра, но сторицей.

Далее: деструктивные и вообще маргинальные сетевые сообщества с молодежной аудиторией. От иеговистов, к которым, по некоторым данным, принадлежал керченский убийца, до АУЕ (да, здесь подход должен быть заведомо шире собственно профилактики шутингов). Если правоохранители умеют работать по сетевым вербовщикам террористов, значит, сумеют и по этим целям. И такую задачу пора ставить на самом высоком уровне, благо недостатка в законодательной базе не наблюдается. Акцент не столько на разгроме самих площадок, сколько на методичном и последовательном выявлении и упаковке организаторов: не будет их, не будет и помоек.

А самая важная линия обороны – это в любом случае все вменяемые мамы и папы. Контакт, доверие и взаимопонимание с детьми, особенно в период гормональных бурь, должны сохраняться ценой каких угодно усилий. Просто потому, что проблемы этого возраста, объективно невеликие и расхожие, субъективно сплошь и рядом воспринимаются, как конец света. И если подросток сможет обсуждать эти проблемы со своей семьей, в колледж со стволом он их уже не принесет.

Возможно, специалистам с психологическим образованием эти размышления покажутся наивными. В их силах разработать эффективные методики борьбы с опасным явлением. И в этом наверняка может помочь как западный опыт, так и отечественная социокультурная традиция.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

Две истории о разном. В ночь с 16 на 17 сентября при подведении итогов второго тура губернаторских выборов в Приморье стало очевидно, что количество нарушений в работе избирательных комиссий делает предельно уязвимым любой официальный результат голосования. 8 октября адвокат Алексей Салмин обнародовал материалы, ставящие под серьезнейшее сомнение правомерность наделения судейскими полномочиями в 2000 году краснодарской судьи Елены Хахалевой. Общего у этих двух сюжетов больше, чем может показаться.

В Приморье под ударом оказалась одна из регулярно повторяемых на самом высоком уровне ценностей – чистота и честность выборов. Если бы в тот момент федеральный центр допустил ошибку, позволив проштамповать итоговые цифры от краевого избиркома, крайне нежелательные круги по воде разошлись бы в масштабе не края, а страны в целом. Если избиратель утрачивает доверие к легитимности существующих процедур, протестные настроения неизбежно выплескиваются из урн для голосования на площади.

В истории с приморским моментом истины Москва приняла единственно правильное решение. Итоги голосования признали недействительными и назначили повторные выборы. Вторые туры в Хабаровском крае и Владимирской области неделю спустя прошли без серьезных нареканий и принесли победу оппозиции. Избиратели убедились, что их голос будет услышан и учтен.

Ситуация вокруг судьи Хахалевой имеет не меньше оснований называться моментом истины. Оглушительный скандал разгорелся почти полтора года назад. Судейское сообщество неоднократно отчитывалось, что компрометирующие материалы проверены-перепроверены, перед законом судья Хахалева чиста, наказывать ее не за что. Хотя и непонятно, как с учетом последнего вывода воспринимать недавнее ее исключение из состава президиума краевого суда.

Однако сейчас адвокат Салмин, без преувеличения, взорвал бомбу. Если содержание собранного им пакета документов из Тбилисского университета соответствует действительности, значит на момент назначения Хахалева не имела профильного образования и, получается, не соответствовала предъявляемым к судьям требованиям. Если тбилисский диплом Хахалевой является подделкой, то прекращение судейских полномочий – самое меньшее, о чем может зайти речь в этих условиях.

Новые обвинения в адрес Хахалевой выглядят очень весомыми и убедительными. И поэтому права от них отмахнуться у власти нет, как не было права отпустить приморскую историю на самотек; если для начала разбирательства не обойтись без включения ручного режима – пусть будет ручной режим. Там, где доверия к судебной системе у общества нет, криминальная хроника расцветает непредсказуемо и страшно только на одном этом основании. А в основе этого доверия – широкое общественное согласие в вопросе, что стерильная чистота каждой судейской мантии обеспечивается в постоянном режиме.

Поэтому ждем и надеемся, что материалы адвоката Салмина будут рассмотрены органами судейского сообщества быстро, всесторонне и объективно, а решение по этим материалам окажется полностью обоснованным.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

В команде Санкт-Петербурга довольно неожиданная замена. Вместо Георгия Полтавченко в игру вступил Александр Беглов. Некоторая часть зрителей свистит и улюлюкает, пророча Беглову (или чиновнику, которого могут назначить на этот пост) неминуемый разгром от Собчак через год. В чем конкретно эти зрители неправы?

«Карнавальный» период отношений избирателей с городской властью в Питере был жарким, но недолгим: самое начало девяностых. В числе прочих демократов первой волны Анатолий Собчак как нельзя лучше отвечал тогдашним массовым ожиданиям декоммунизации власти, что и обусловило его триумфальное избрание сначала депутатом, а вскоре и председателем Ленсовета, а затем мэром города. Запрос на новизну и яркость следующего поколения представителей власти захлестнул тогда всю страну, и традиционно консервативный Ленинград не стал исключением.

Прошли считанные годы, и всенародная любовь к трибунам перестройки кончилась так же резко, как перед этим вскипела. Применительно к Собчаку причины были очень точно подмечены главным, наверное, современным питерским краеведом Львом Лурье в книге «Без Москвы»: «Петербуржцы в свое время дважды прокатили похожего на героя венской оперы Анатолия Собчака. Сначала на выборах мэра, потом и по думскому округу. Местные избиратели предпочли блестящему думскому оратору, венчавшему Пугачеву с Киркоровым, танцевавшему с Лайзой Миннелли, Владимира Яковлева – невыразительного человека из ЖКХ с внешностью финского лыжника. Пусть власть будет любой, лишь бы она оставалась незаметной.» Настроен этот автор крайне оппозиционно, тем его свидетельство ценнее.

После Яковлева пришла Валентина Матвиенко, обещавшая добавить яркости городу. Добавила, в городе появились деньги. Ради них ее терпели, когда деньги закончились — ее тихо (а иногда и не слишком) возненавидели. Ее яркие украинские костюмы, желание появляться везде и быть в центре внимания слишком не вписывалось в промозглый гранитный Петербург и было отторгнуто как инородное тело.

Яковлев. Полтавченко. Сейчас вот Беглов. Общий знаменатель у всех троих просматривается довольно четко. Они негромкие – и не стремились ими быть. Не серость. Скромность. Та самая черта, которая так характерна для большинства горожан – и которая уже больше двадцати лет раз за разом резонирует на губернаторских выборах.

Сказанное, разумеется, верно лишь в целом. Как и в любом мегаполисе, настроения в Питере не могут быть монолитными. С одной стороны, оппозиция в городе на любых выборах собирает заметно больший процент, чем в среднем. С другой, Виталий Милонов с большим преимуществом выигрывает на последних выборах в Думу по одномандатному округу. Впрочем, он несмотря на громкие заявления реально работает в своем округе.

В преддверие выборов через год оппозиции важно понимать, какие ее ставки имеют некоторые шансы сыграть – и какие не имеют ни при каких обстоятельствах.

Если целью оппозиции вдруг окажется максимально облегчить жизнь кандидату власти, выдвигать, несомненно, надо Собчак. Прогнозы о ее победе объясняются или полным непониманием той самой природы города, о которой выше говорили Лурье и немного я, или как раз стремлением помочь провести выборы шумно и весело, но с полностью предсказуемым разгромным результатом.

Четыре (в городе) процента на президентских выборах — это максимум 10 на губернаторских, и то при условии идеально проведенной кампании. По той простой причине, что представить Ксюшу за кропотливой повседневной рутиной управления хозяйством и развитием пятимиллионного города невозможно даже при самой богатой фантазии.

Если совсем на пальцах, губернатор — это подбор и расстановка кадров на многие десятки ключевых позиций, а потом оценка их эффективности в постоянном режиме. Это опыт конкретного руководства многоаспектным разноплановым хозяйством. Это навык грамотного распределения ограниченного ресурса и умение модерировать самые разные сталкивающиеся интересы. Это контроль за исполнением. Это практика разрешения внезапно вылезающих проблем в условиях дефицита времени. Это понимание, как последовательно выстраивать цепочку приоритетов от стратегии на годы до текучки. И продолжать можно еще на несколько экранов. Возможно, команда, которую приведет Собчак все это умеет делать, но сам кандидат ассоциируется у большинства петербуржцев не с работой, а с тусовками и светской жизнью.

Те кто понимают все это хотя бы интуитивно, хотя бы в нулевом приближении, за Ксюшу, Бориса Вишневского или Максима Резника не проголосуют и под дулом пистолета. Интеллект не может заменить опыт и работоспособность. А кто проголосует — тот как раз из тех десяти примерно процентов, кто в Питере готов отдать голос за черта лысого, лишь бы не за предложенного властью кандидата.

Вывод очень банален: чтобы у оппозиции были шансы (а в принципе они есть, потому что сентябрь показал, что заранее на выборах никому не гарантировано ничего), перечисленные компетенции надо будет тщательно и придирчиво примерять ко всем кандидатам в кандидаты. Пока по совокупности качеств не определится лучший. Не «я за свободу», а «я умею».

Может, это окажется Игорь Артемьев, с его давним зампредством в «Яблоке», вице-губернаторским опытом и пятнадцатью годами во главе не самого простого ведомства. Может, Оксана Дмитриева, тоже не чужая городу и умеющая работать руками, до министерского поста включительно. Может, кто-то совсем неожиданный. Но в любом случае отвечающий требованиям как личной вменяемости, так и опыта серьезной руководящей работы.

Если кандидатура от оппозиции окажется, во-первых, единой, во-вторых, не вызывающей сомнений, что это кандидатура дела, а не эпатажа, интрига через год может получиться вполне осязаемой. Но только в этом случае.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

До сих пор не остыл пыл споров в Facebook между семейной четой Чубайсом-Смирновой и журналистом Андреем Лошаком с вставшими на его сторону потомками московской интеллигенции.

Для тех, кто пропустил краткое содержание скандала:

В прошлом году вышла книга банкира Петра Авена «Время Березовского». В нее вошел большой диалог автора с Анатолием Чубайсом. Сказал в нем Чубайс среди прочего: «если народ, в отличие от тебя, считает, что Родина выше свободы, то, во-первых, он имеет право так считать».

Андрей Лошак снял по книге фильм и дал по нему интервью, сказав в нем: «Вы же видите саморазоблачение Чубайса, который объявил, что для него государство выше свободы.» Для него. И государство. Сравните оба места с оригиналом.

Следующее интервью давала уже Авдотья Смирнова. Тоже по случаю нового фильма, только своего. Заметила там, что журналиста Лошака для нее больше не существует, потому что нельзя так передергивать. И вот тут-то завертелось.

Мы не хотим участвовать в этой дискуссии, просто потому что подмена понятий со стороны Лошака очевидна. Умеющий читать, да прочтет и вынесет свою оценку.

Гораздо интереснее оценить нынешнее отношения различных частей общества к самому Анатолию Чубайсу и его наносвязь с обществом. Читаясоцсети и статьи публицистов (а между ними давно уже никакой разницы), начинает казаться, что его все ненавидят.

Иногда кажется, что единственный, кто доволен Чубайсом, – это Владимир Путин, и больше никто. Глава «Роснано» – это личная номенклатура президента, без вариантов. Десять лет в этом качестве – сама по себе оценка с его стороны. Вопрос не только доверия, но и эффективности. На одном доверии без эффективности десять лет не продержаться.

Для либералов он слишком государственник, ведь он не ушел в непримиримую оппозицию, как Михаил Касьянов. Не уехал и не проклинает режимиз-за границы, как Альфред Кох. Отдельные высказывания с критикой тех или иных решений власти воспринимаются как явно недостаточные.Он в команде Путина и потому для них враг.

Одновременно он жупел для патриотической общественности. Ведь он не сидит в тюрьме, возглавляет корпорацию с миллиардными оборотами. Он до сих пор жив-здоров и даже не сбежал за границу, как многие другие ельцинские олигархи, которым он формально никогда и не был.

В существующем черно-белом мире Чубайс чужой для всех. И он сам это понимает. Один из его собеседников недавно рассказывал, что глава «Роснано» боится даже зайти в книжный магазин или выйти на улицу, потому что уверен, что его растерзает разъяренный народ и никакая маскировка в стиле Харуна аль-Рашида главу госкорпорации не спасет. Чубайс видит везде врагов, желающих его крови.

На самом деле, даже в 2003 году, когда еще были свежи воспоминания о лихих 90-х, негативно к Чубайсу относились меньше половины населения, большинству опрошенных тогда он был безразличен (опросы ФОМ и ВЦИОМ). С тех пор людей, имеющих стойкую антипатию к главе «Роснано», стало значительно меньше.Историческая память меркнет. Время лечит даже такие раны. Но Чубайс продолжает вздрагивать от любой тени и считать, что его воспринимают как «Доктора Зло», в то время как он пытался принести в Россию цивилизацию и рынок. Хотя почти всем на него наплевать, как и на жену его Авдотью Смирнову. Её фильм, к слову, провалился в прокате.

Трудно быть Чубайсом, поверившим в миф про себя самого и от этого очень одинокого. С другой стороны, главе госкорпорации скорей всего прекрасно живется и вне народа, как и большинству чиновников.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

В интернетах на базе того или иного инфоповода регулярно разгоняются панические настроения в духе «мы все умрем». Последнюю волну паники, как все помнят, спровоцировал глава ВТБ Андрей Костин. Он рассуждал на ВЭФ-2018 о возможных последствиях новых санкций, анонсированных на ноябрь, про то ли ограничение, то ли запрет долларовых расчетов крупнейшим госбанкам. Среди прочего заметил: долларовые вклады не пропадут, их вернем обязательно. В какой валюте, другой вопрос, но вернем.

Костину никто не мешал выразить ту же самую мысль так, чтобы придраться было не к чему: как именно мы это организуем, другой вопрос, но вернем. Однако – вырвалось. У него вообще очень часто вырывается. Язык впереди мысли, тот самый случай.

То, что он поднял волну паники – это еще мягко сказано. Спустя два дня Набиуллиной и Пескову пришлось комментировать заявление Костина, чтобы унять кривотолки. По содержанию они сказали одно и то же: никаких мер принудительной конвертации валютных вкладов не прорабатывается, даже не обсуждается, долларов в банковской системе достаточно, и доступа к ним мы не потеряем, поэтому выдыхайте уже.

Но несмотря на опровержение часть аудитории все равно продолжает пребывать в паническим настроении – и тем истовее, чем паника оказывается абсурднее. Казалось бы, профицит бюджет составляет 3,5% от ВВП. Запасы золота растут как на дрожжах и вот-вот перевалят за 2000 тонн. Темпы этого прироста не снились Витте, а методы – Сталину с Рузвельтом. В самом деле, прирост запасов в среднем плюс двести тонн в год, но из населения золото никто не выкачивает, и зэки на колымских приисках не надрываются для этих целей.

Отношение национального долга к ВВП, что внешнего, что внутреннего, что государственного, что корпоративного, можно назвать околонулевым. Особенно в сравнении с любой другой страной нашей экономической весовой категории (да и более высокой). Сальдо внешнеторгового баланса – плюс порядка 15 млрд долларов в месяц. Золотовалютные резервы покрывают стоимость импорта за два с лишним года (МВФ считает в принципе достаточным три месяца). И перечисление можно продолжать.

Однако «мы все умрем» все равно зазвучало с нечеловеческой силой. Доллар по 220, власти врут, тотальный коллапс, агония режима, расчленение, оккупация и прочее, что и повторять-то противно. Причина появления таких настроений заключается в двух тесно взаимосвязанных вещах. С одной стороны, «мы все умрем» отлично продается. Да, для ограниченной аудитории, но зато всегда и везде. С другой стороны, эта недопуганная в детстве бабушками перед сном аудитория, в силу отсутствия критического восприятия, верит в страшную сказку тем сильнее, чем она страшнее. И именно поэтому сказку, запущенную в массы журналистами, телеграмерами и прочими «властителями умов», форсят так, что только брызги летят. Содержательная часть сказки становится несущественной, главное — эмоция.

Прививки заражают детей аутизмом. Рептилоиды с Нибиру едят наш мозг. Залетный бизнес-коуч по сто тысяч за билет сделает меня исполином духа. Власти врут, доллар будет по 220, а мы все умрем. Думать незачем и нечем, надо репостить не сходя с места, и еще от себя добавить.

Задуматься-то как раз есть о чем. Когда у любимого блогера Россия начинает погибать особенно сильно, блогера-то понять можно. У него кликбейт, посещаемость и в конечном счете хорошая сумма прописью, а у рядового любителя информационного шума — одно сладкое чувство сопричастности. Стоит ли оно того, чтобы распространять, не рефлексируя, очень большой вопрос.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

По окончании второго мэрского срока Сергею Собянину будет 65, а до штатной даты президентских выборов останется полгода. Следует ли отсюда что-нибудь – и что именно?

В самую первую очередь следует обобщить навыки и опыт, наработанные Собяниным на сегодня. Какие компетенции он наработал за последнюю четверть века?

Хватка: что начато – будет сделано, независимо от размаха проекта и масштаба препятствий. Умение гладить против шерсти: где должно быть больно сегодня, чтобы стало лучше завтра, там сегодня больно будет. Масштаб: большая практика управления огромными ресурсами. Дирижер: богатый опыт координации самых разнообразных и малосовместимых направлений деятельности в своей зоне ответственности. Гибкость: целеполагание определяется текущими задачами и может измениться на 180 градусов (крайне поучительна история, когда Собянин сначала, возглавляя заксобрание Ханты-Мансийского округа, отстаивал его привилегии в составе Тюменской области, а потом, став ее губернатором, многие из этих же привилегий отобрал). И, last but not least, многолетняя (вторая половина двухтысячных) причастность к повседневному функционированию самых высоких властных кругов.

Не менее, если не более, важен опыт, которого Собянин до сегодняшнего дня не получил и на нынешней работе уже не получит.

У него нет навыка работы в условиях существенного ресурсного дефицита – все регионы, где руководил Собянин, были из числа богатейших. Нет собственного опыта международных отношений «для взрослых» — не тех, где обмен опытом высокого урбанизма, а тех, где решаются судьбы если не мира, то регионов и континентов. Нет практики прямого руководства силовиками (членство в Совбезе несколько про другое). И, пожалуй, маловато причастности – и тем самым понимания – к отраслям, за которыми будущее: цифра, нано— и биотех, искусственный интеллект и так далее. И еще мы не знаем, каков Собянин в решении тяжелых масштабных кризисов, когда решения последней инстанции приходится принимать в режиме реального времени.

Резюмировать имеющийся и отсутствующий опыт можно примерно так: отличный бэкграунд для начальника штаба, но если не сомнительный, то во всяком случае неоднозначный – для главнокомандующего. В допущении, что похожий вывод может быть сделан и в верхах, попробуем предположить наиболее вероятные послемосковские траектории Собянина.

Того, кто возглавлял Москву тринадцать лет, уже не удивить и, наверное, не вдохновить ни одним регионом и ни одним ведомством. Любое предложение в этом духе было бы понижением, и по состоянию на сегодня – вполне незаслуженным.

С учетом этого обстоятельства диапазон сужается почти в точку. Премьер или вице.

Если вице-премьер, то далеко не любого профиля. Возможно, соцполитика. Возможно, региональное развитие. Возможно, вопросы федеральной инфраструктуры. Возможно, Арктика. (На сегодня два последних функционала в названном виде ни за одним вице-премьером не закреплены, но на будущее, представляется, напрашиваются.)

Если премьер, для этого должны сойтись немало звезд. По самой меньшей мере именно таким должно стать общее решение сегодняшнего президента и кандидата в следующие. Если смотреть шире, то вопрос сведется ни много ни мало к консенсусу всех значимых групп влияния, какими они будут через пять лет. Предсказывать их состав и интересы из 2018 года – занятие заведомо неблагодарное.

Поэтому осторожно предположу, что самым вероятным выглядит сценарий, в котором через пять лет Сергей Собянин получает и принимает предложение занять должность зампреда правительства с зоной ответственности, которая будет тщательно адаптирована (весьма вероятно, и вновь изобретена) под его персональные сильные стороны.

Безусловно, нельзя исключать и маловероятного варианта дальнейшего руководства новым субъектом «Москва+», укрупненным за счет области. Но вряд ли это укрупнение состоится и тем более вряд ли мужчина пенсионного возраста будет лучшим главой стремительно развивающегося столичного мегаполиса.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

За прошедшую неделю в медиа довольно резко возрос градус негатива в отношении Медведева и Набиуллиной. Вне зависимости от того, кто способствовал его повышению (явно это были не большие любители «либерального блока»), расчет был на то, чтобы повлиять на отношение Путина и его окружения к этим персонам и подтолкнуть к принятию соответствующих кадровых решений.

Однако усилия пиарщиков-подрядчиков могут в обоих случаях не дать ожидаемого эффекта. Пытаться усилить или ослабить аппаратные позиции игроков через негатив в медиа, это, примерно, как инкрустировать отбойный молоток стразами сваровски: дорого, глупо и никак не сказывается на эффективности. Если, конечно, не брать в расчет убойные кейсы из серии «человека, похожего на прокурора Скуратова», и «авторской программы Сергея Доренко». Но, кажется, мода на подобные перформансы давно прошла.

Должность и статус Медведева зависят только от одного человека в государстве. После продемонстрированной Медведевым личной преданности в 2011 — 2012 году, любые изменения в карьере Дмитрия Анатольевича будут следствием принятия единоличного решения президентом, вне всякой зависимости от того, что публикует пресса и социальные сети. Позиция Набиуллиной, в свою очередь, является предметом консенсуса не только в российской управленческой элите, но и зарубежом, т.е. её кресло тоже имунно к медийным атакам.

Тем не менее, само оживление рынка политической борьбы в медиа довольно симптоматично. Это связано не столько с завершением сезона отпусков, сколько с неурядицами в социально-экономическом секторе, в т.ч. по причине негативной реакции общества на пенсионную реформу. Это стимулирует игроков различного уровня попытаться поймать рыбку в мутной воде. Т.е. ретранслировать через медиа возмущение населения на конкретные фигуры (в т.ч. с помощью вброса дополнительного негатива), чтобы в дальнейшем подать это как «сигнал к принятию давно назревшего кадрового решения». Эффективность таких действий ожидает желать лучшего, но вот эффектность не вызывает никаких сомнений.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

Обращение Путина, безусловно, стало темой этой недели. Его содержание сложно назвать неожиданным, хотя отдельные оптимисты готовы были представить, как Путин выйдет к телекамерам, отменит реформу, отречется от правительства, парламента и, как следствие, найдет где-то замену всему российскому чиновничеству. Этого не произошло и не могло произойти. В бэкграунде у реформы — объективные финансово-экономические причины, назревшие еще несколько лет назад. В такой ситуации пытаться пробить стену лбом можно, но ни к чему кроме травмы головы это не приведет.

Соответственно, Путину оставалось только искать компенсационные меры. И они тоже не стали новостью. Снижение пенсионного возраста до 60 лет для женщин предсказывалось сразу после возникновения темы реформы в информационном пространстве. Как и сохранение досрочного выхода на пенсии для сотрудников вредных производств и коренных народов севера. Поскольку вменяемых альтернатив реформе предложено не было, а невменяемые президент раскритиковал, то оставалось маневрировать в заложенном пространстве для торга, а размахнуться в нем сложно.

Главный смысл выступления Путина — объяснение безальтернативности реформы и деморализация потенциальных протестов. В российской политической традиции у президента всегда последнее слово. Вчера он его сказал. Дальнейшие протесты в Кремле будут восприняты как шантаж, на который принято реагировать соответствующим образом. «Путинское большинство» понимает, что в своей принципиальной части разговор окончен и предпочтет провести выходные дома, а не на акции протеста.

Сейчас главный вопрос в том, какие компенсационные механизмы можно запустить вне пенсионного поля. Детализация всех инфраструктурных проектов? Перенос московского опыта управления и благоустройства на другие города? Создание привлекательных рабочих мест для пенсионеров и лиц предпенсионного возраста? Борьба с излишествами элит? Вполне возможно. Но важнее всего, чтобы власть заметила главный запрос населения — запрос на образ будущего, на высокие этические идеалы и большие амбициозные проекты, имеющие судьбоносное значение для страны. Без этого Россию ждет политическая апатия, которая в известном смысле вреднее, чем протестная турбулентность.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»

Вчера в Государственной Думе прошли так называемые «большие общественные слушания по пенсионной реформе». СМИ и блогерами они анонсировались чуть ли не как способ прийти к согласию по поводу необходимых поправок в пенсионный законопроект.

Не случилось. Формат выступлений без прений привел к тому, что каждый из участников выступил только по тем аспектам, которые его лично беспокоят. Лидеры фракций занимались своей обычной пропагандой, вплоть до чтения графоманских стихов от Сергея Миронова. РСПП просил не запрещать увольнять лиц предпенсионного возраста. Либеральные экономисты во главе с Кудриным объясняли, что пенсионный возраст повышать необходимо, так как в стране денег нет. Онищенко рассказывал о вреде алкоголя и одиночества. Выступлений общественников явно было маловато.

Все предсказуемо и не единожды отражено во всевозможных СМИ. Договорились собраться снова, но уже в формате рабочей группы и в закрытом режиме. Прорыва и там не ждут, иначе Володин возглавил бы группу сам, а не доверил столь важный вопрос главе комитета по экологии, депутату Ольге Тимофеевой. Так или иначе, большинство экспертов отметили, что наиболее взвешенным выглядело выступление Кудрина, который, как и положено главе Счетной палаты, оперировал цифрами и даже показывал презентацию в Power Point. Некоторые политологи увидели в этом незначительном факте доказательство его профессионализма.

Отдельно хочется отметить профессионализм pr-щика Натальи Поклонской, которая даже находясь в Крыму смогла вновь попасть в заголовки новостей. Оказывается на парламентские слушания ее «не пригласили». Видимо, отдельным депутатам нужно отдельное приглашение, чтобы присутствовать на своем рабочем месте. Или проблема в том, что выступления рядовых депутатов не предусматривались?

Основные предложения по поправкам в законопроект накануне были представлены на заседании Генсовета «Единой России». Присутствие на мероприятии в Думе меньше трети депутатов доказывает, что сами «народные избранники» понимали всю его бессмысленность и пустоту. Раньше про парламент часто говорили, что он не место для дискуссий, во вторник выяснилось, что это еще и не место для принятия столь серьезных решений.

Больше материалов на Telegram-канале «Мейстер»