Леонид Гозман

Запрет лекарств будет не первой подлостью на счету Государственной Думы. Один закон Димы Яковлева чего стоит! Но лекарства — это уже перебор. Это как применение оружия массового уничтожения – удар по площадям. Пострадают, разумеется, самые незащищенные. Эта откормленная тварь, которая предлагала лечиться корой дуба, и его коллеги по борьбе за народное счастье никаких изменений и не заметят.

Бессмысленно что-то им объяснять – им это не интересно. Бессмысленно их о чем-то просить – они не считают себя субъектами собственных решений, действуют по команде, не испытывают ни колебаний, ни чувства вины. Они спокойны и радостны, они делают одно большое общее дело.

Надо «смутить веселость их».

КАЖДЫЙ, кто проголосует за этот закон, преступник — полагаю, хорошие юристы смогут обосновать этот очевидный для неюриста тезис. И КАЖДОГО проголосовавшего надо судить. Сейчас не получится, но от следующего президента – а ведь будет когда-нибудь следующий – это надо будет требовать. Надо составлять и публиковать списки тех, кто умрет от отсутствия нужных лекарств. И в предвыборных кампаниях – а ведь будут когда-нибудь выборы – наказание виновных в этих смертях должно быть частью предвыборных обязательств.

И уже сейчас надо добиваться, чтобы проголосовавших за этот закон признали преступниками юстиции других государств.

Они должны ответить. И они должны знать, что ответят! Они должны жить, зная, что отвечать придется. Не на том свете – на этом!

Хорошо ли Вы спите, господин президент?

Это ведь не просто кошмар. Это демонстрация того, что собой представляет система. Ваша система, господин президент, та самая, которая сейчас триумфально выиграла выборы.

Не рассказывайте, что пожары бывают везде. «Везде» президент страны уже был бы на месте трагедии, а не красовался бы на телеэкране в качестве героя фильма о самом себе. «Везде» телевидение прервало бы передачи и каждые пять минут передавало бы сводки из Кемерово. «Везде» губернатор и министр по чрезвычайным ситуациям, в подчинении которого, кстати, те самые пожарные инспектора, что проверяли «Зимнюю Вишню», немедленно подали бы прошение об отставке.

Но это так, правила приличия, которые не всем ведомы. Важно другое. Именно тотальная коррупция, отсутствие у чиновников любого уровня какой-либо ответственности перед людьми, но зато полная зависимость от вышестоящего начальства и есть причина пожаров, Волоколамска, ледяных глыб, падающих на голову, и всего прочего. Надо отдавать себе отчет – при этой политической системе, при Вас, господин президент, ничего не изменится. Разве, что к худшему.

«Вы и убили-с!»

То, что происходит сегодня в стране, не только страшно – доиграются же до большой войны — но и стыдно. Значительная часть населения и почти все те, кто называет себя элитой, превратились в дикарей, восторгающихся обещанию верховного шамана победить богов соседнего леса. Но это не просто глупость, не просто смесь неграмотности и хамского самодовольства.

Как наркоманы, неспособные жить в реальном мире, не понимающие и боящиеся его, но обретающие счастье и покой после дозы, наши сограждане не видят или просто не хотят видеть, что они идут по пути, ведущему к скорой и мучительной смерти. И как наркоманам, им нужно все время увеличивать дозу. Ежедневных сеансов ненависти по телевизору уже не хватает, нужны выступления первого лица. Именно от него надо теперь услышать, что земля вовсе не круглая, как нам внушали враги, что мы – самые сильные и справедливые, что весь мир смотрит на нас с восхищением и завистью. И конечно, что можем повторить.

Этот восторг — еще и предательство. Сегодняшняя Россия предает Пушкина и Толстого, Мандельштама и Бродского. Королева, Патриарха Тихона, Андрея Сахарова. Предает просветителей и настоящих, а не придуманных мединскими героев. Предает свою великую культуру и все лучшее, что было в ее истории.

С каким ужасом, если они способны видеть, смотрят сегодня на свою страну те, кто составлял когда-то ее славу и надежду.

Ровно 65 лет назад перестало биться сердце… В общем, он сдох.
Это радостный день. Не только по общетеоретическим соображениям о диктатуре и прочем, но и по вполне конкретным основаниям.

Если бы он умер на день позже, то был бы убит еще кто-то из тех, кто в результате процессов, начавшихся после его смерти, остался жив.
Но если бы он умер на день раньше, то выжил бы кто-то из тех, кого он предназначил к уничтожению и убил.

Поэтому хорошо, что он умер пятого марта, а не шестого. Жаль, что не четвертого, не в феврале, не на десять лет раньше. Жаль, что не умер от какой-нибудь болезни в детстве, жаль, что вообще родился на свет.

Не знаю, как вы, а я верю в роль личности в истории.
С красным днем календаря всех, а особенно — потомков пострадавших от него и от его системы. Значит, вообще всех!

Наше начальство не понимает (или по традиции валяет дурака, делая вид, что не понимает), что неэффективность нашего вмешательства в американские выборы и позорно низкий уровень профессионализма тех, кто столь нагло пытался залезть в чужие дела, никак не отменяет обвинений и не делает их менее серьезными. Конечно, объем трафика, шедшего от липовых аккаунтов был относительно небольшим. Конечно, сообщения, написанные на плохом английском, не могли переубедить англоязычную аудиторию. Конечно, жулики, участвовавшие в жульническом проекте – все эти пригожинские поварята – украли, как положено, девяносто процентов бюджета, что тоже не способствовало успеху.

Но если ты подкупил привратника, вскрыл замки, забрался в чужую квартиру, но украл при этом только старые тапочки, то это не значит, что ты не преступник. Ты просто тупой и жалкий преступник. И тебя, тупого и жалкого, все равно будут судить за кражу со взломом. Если поймают, разумеется.

Так вот, тебя поймали!

Главному редактору «Эха Москвы» А.А. Венедиктову

Уважаемый Алексей Алексеевич!

3 февраля сего года в программе «Будем наблюдать» Вы упомянули меня и даже обратились ко мне, напрямую. Понимаю, что отвечать следовало сразу – «честь должна быть спасена мгновенно» – но не слышал тогда Вашу программу, а текст увидел только сейчас. Потому и опоздание, за которое прошу меня извинить.

По сути. Во-первых, Вы неверно изложили мою позицию по Собчак и ее поездке в Грозный – она (позиция) совсем не столь примитивна, как Вы ее подали.

Во-вторых, я понял Ваши слова как несколько завуалированное обвинение в трусости. Не собираюсь переубеждать Вас, но в моей биографии было достаточно моментов, которые позволяют мне самому, да и всем, кто меня знает, трусом меня не считать. Вы, разумеется, не обязаны знать те эпизоды, которые я имею в виду, а я не вижу смысла о них здесь говорить – доказывать ничего не собираюсь, просто констатирую.

Но важно другое. Вы сказали – и это третье и последнее, что у меня, мол, есть могущественная «крыша». Уверен, Вы, хотя и произнесли зачем-то эти слова, знаете, что у меня нет никакой «крыши» – ни той, которую Вы упомянули, ни какой-либо другой. Все, что я делаю и говорю, я делаю и говорю на свой страх и риск. Иногда заканчивается хорошо, иногда – не очень.

Вообще, мне кажется не очень правильным высказывать критические замечания в адрес того, кто не может Вам ответить в том же формате – в эфирах «Эха» я, как Вам известно, практически, не бываю. Впрочем, не мне учить Вас журналистике.

С уважением,
Леонид Гозман

Уважаемая Ксения Анатольевна!
Мир гламура и шоу-бизнеса, в котором Вы сделали себе имя и стилистику которого Вы сохранили до сих пор, всегда был бесконечно далек от меня. Поэтому до недавнего времени я ничего не писал и не говорил о Вас. Но Вы выдвинулись в Президенты РФ. Кто-то приветствовал это решение. Кто-то, в том числе и я, отнесся к этому иначе.

Я написал несколько текстов – не столько лично о Вас, сколько том, что Вы вносите в политику. На статью в «Новой» («Три процента против всех. Почему я не буду голосовать за Ксению Собчак?», 8 января) Вы ответили мне прямо на той же странице. Ответили, на мой взгляд, не слишком убедительно и не без элементов грубости, но — как сочли нужным, спасибо. А после опубликованного на сайте Эха текста «Не то, чтобы стошнит, но вырвет – подвиг Ксении Собчак в Грозном» (29 января, более ста пятидесяти тысяч прочтений) Вы пригласили меня на разговор с Вами в прямом эфире Вашего канала.

Я был очень рад этому приглашению. Мне кажется, открытое обсуждение – это хорошо, честно и достойно. Я понимал, что это разговор на Вашей территории, в формате, в котором Вы несравненно опытнее меня, но, тем не менее, сразу же согласился. Вы против всех, но я не против Вас. Я рассчитывал на конструктивный разговор. Я предполагал объяснить Вам, почему я и, насколько я знаю, многие другие, считают проект «Собчак» одним из самых успешных из предпринятых Кремлем для предотвращения консолидации либеральных сил нашего общества. Я хотел рассказать Вам, почему, несмотря на то, что Вы произнесли столько замечательных слов, мы не верим Вам. И главное, я надеялся на то, что Вы поможете нам взглянуть на ситуацию Вашими глазами и увидеть в ней, то, чего мы, может быть, не замечали и недооценивали.

Но разговор не состоялся. Вечером накануне назначенного дня мне позвонили и сказали, что у Вас график, встречи, кампания, а я могу, если хочу, встретиться с Вашими сотрудниками. Я понимаю, что любая кампания, даже фейковая (это не более, чем мое, может быть, ошибочное впечатление от Вашей кампании) представляет собой непредсказуемый процесс. Но здесь дело явно не в проблемах графика – в этом случае, с учетом того, что инициатором нашей встречи были именно Вы, было бы предложено другое время. Этого сделано не было. Поэтому все это выглядит так, что Вы сначала пригласили меня, а потом передумали, побоялись. По-моему, это признание слабости Вашей позиции, понимание Вами самой этой слабости. Вы готовы разговаривать со штатными пропагандистами, которые «работают» с Вами в четверть силы – Ваши дискуссии с ними чем-то напоминают игру Путина в хоккей, когда вратарь всячески уклоняется от брошенной президентом шайбы и больше всего боится не пропустить ее в ворота. Или Вы с удовольствием беседуете с теми, кто откровенно подыгрывает Вам, помогая создавать впечатление глубины от некоторых не слишком поражающих новизной суждений. Но Вы испугались серьезного разговора, который сами же и предложили.
Мне искренне жаль, Ксения Анатольевна. Я был бы рад признать, что Ваша деятельность приносит не вред, а пользу. Увы, Вы не дали такой возможности.

Конечно, если все это просто цепь досадных недоразумений, я буду рад встретиться с Вами в любом удобном Вам формате.

Я понимаю – рейтинг, кампания и все прочее. Но в Чечне, которую кандидат в Президенты РФ Ксения Собчак посетила с кратким рабочим визитом, там, в добавление к обычным российским безобразиям, НА САМОМ ДЕЛЕ убивают и пытают, причем, не иногда, по случаю, как в других регионах, а постоянно и масштабно. В борьбе с тамошней дикостью погибли и были изувечены многие и многие, как чеченцы, так и люди из других мест.

Ксения Собчак прошла по улице. Ее оскорбляли, а она все равно прошла! А еще она встала в одиночный пикет с требованием свободы жертве кадыровского произвола. Здорово. И по всем каналам об этом рассказали. Только мое оценочное суждение – это верх лицемерия и лжи.

Скажите, до выборов она тоже защищала жертв Рамзана? Или, наоборот, вместе с другими «звездами» ездила в Чечню к нему в гости концерты давать? Конечно, в прорубь она раньше тоже не прыгала, но это-то просто пошлость, а здесь дело другое. Здесь — это то же самое, что отснять эпизод боя в павильоне, а потом выдавать его за настоящий. Я, кстати, бывал в Чечне и понимаю, что уйти после пикета невредимой она могла только при договоренности с самим Кадыровым (может, и не она договаривалась, но это не важно). На сто процентов убежден, что и пикет, и прогулка проводились под контролем его бородатых тонтон-макутов.

Героев чеченского сопротивления, правозащитников со всей России, помогающих чеченцам в противостоянии средневековью, кадыровские опричники не охраняют, а избивают и сажают в тюрьму. И о них по телевизору не рассказывают.

Мерзость, пошлость и ложь на крови – втройне мерзость, пошлость и ложь.

Дискуссии, за кого и как голосовать, оставляют весьма грустное впечатление.

Наши сограждане успешно игнорируют реальность, рассуждая в терминах «а вот если все не придут, тогда…». Все (почти все) поведут себя так, как привыкли и как собирались, чтобы мы ни говорили.

Наши сограждане не понимают разницы между голосом на выборах и платой уличному артисту. Если тебе понравился уличный артист, ему надо заплатить. Если тебе понравился кандидат, надо думать, к каким последствиям приведет твое участие в выборах и голосование за него? Например, к повышению явки и к фактической поддержке очевидного лидера. Кстати, стоит помнить и о том, что если твой кандидат получит больше, чем, по мнению начальства, ему следует получить, то твой голос могут перекинуть другому кандидату.

Наши сограждане, кстати, не понимают, что за восхищающими их своей смелостью высказываниями участников шоу стоят те, кто это все им говорить разрешил и специально для этого зарегистрировал. Или вы думаете у нас такой разгул демократии, что противники власти беспрепятственно регистрируются, и давай правду-матку резать? Спросите Навального, он расскажет.

Наших сограждан настолько заморочили многолетними разговорами об институтах, Которые Важнее Людей, что они уже готовы голосовать не за людей, а за произнесенные ими слова. За слова, произнесенные Собчак, например. Т.е. за более или менее талантливое озвучивание чужих текстов. Считая, при этом, что они голосуют за идеи или, еще красивее, за систему ценностей. На самом же деле, если бы у нас были выборы, то голосовать следовало бы именно за людей – за тех из них, которые жизнью своей доказали, что они не откажутся от идей, которые тебе близки.

Будущее страны от этих выборов не зависит – все предрешено. Но вот ценности от тотального вранья могут пострадать. С либеральными ценностями, например, у нас и без того не просто, но после их активного озвучивания Ксенией Собчак, которой, кажется, собирать подписи помогает Администрация, они могут оказаться еще больше дискредитированными.

А из всего этого следует, что голосовать надо не для того, чтобы помешать Путину, поддержать Грудинина или помочь Собчак сохраниться в политике. Голосовать надо за себя – чтобы было наименее противно. Если вы понимаете, что все это – фарс (а надо бы понимать!), так и не участвуйте в фарсе. Хотите пойти, всех вычеркнуть, да еще слово грубое написать – пойдите, вычеркните, напишите. Толку не будет, но, хоть, выскажитесь. Хотите не ходить — не ходите. Не дайте только себя обманывать, не голосуйте потому, что кто-то сказал какие-то правильные слова – завтра он или она эти слова забудут навсегда. Как и вас.

После выборов тоже будет жизнь. Тогда все и решится.

Текст этот навеян дискуссией с Ксенией Собчак. Я написал статью в «Новой Газете», почему ни при какой погоде не буду за нее голосовать, она мне ответила. Не по делу, по-моему. Впрочем, посмотрите сами.

У меня два ответа на вопрос о смысле бойкота.

Ответ первый – никакого смысла нет. Явка и так будет низкой – мотивации голосовать ни у кого, практически, нет. Если властям покажется, что надо объявить более высокую цифру явки, они ее объявят. Если понадобится вбросить бюллетени абсентистов – вбросят. Если понадобится, сделают это даже в Москве, приняв некоторый уровень скандалов как неизбежный. Если наблюдатели будут представлять угрозу, они нейтрализуют наблюдателей. Да и не так много людей будут бойкотировать по призыву Навального – не все услышат, не все услышавшие последуют его рекомендации. От бойкота ничего не изменится.

Ответ второй – огромный смысл, и от бойкота изменится очень многое! Ведь цель – демонстрация фарсового характера процедуры 18 марта. А для этого важны не только цифры – важно, кто именно не голосовал, КТО говорит: «Это не мой президент!». Если это будут известные уважаемые люди, то станет понятно, что против власти – подлинная элита страны. И вот это будет уже серьезным ударом, а значит, и подготовкой следующих выборов.

Призывать к массовому бойкоту, наверное, правильно – пробойкотировавшие потом с большей вероятностью присоединятся к работе новых структур, которые будут вырастать на базе существующих штабов. Но что, действительно, надо делать – это собирать подписи знаменитостей, лидеров мнений, что они не будут голосовать, считают это фарсом и не хотят в этом фарсе принимать участия. Конечно, для подписания такого письма потребуется некоторое гражданское мужество, но если в тексте не будет личных нападок на первое лицо, а просто оценка безальтернативных, плебисцитарных, по сути, «выборов», то решится подписать и некоторое число людей, находящихся внутри системы.
Чтобы увеличить число подписавших, надо обойтись без призыва к другим не голосовать – это может быть расценено как нарушение закона, по крайней мере, потенциальные подписанты могут опасаться таких обвинений. Надо ограничиться лишь заявлением о своем личном намерении. Конечно, значительная часть творческой и научной интеллигенции подкуплена и/или связана ответственностью за свои театры и институты, но есть и те, кто не испугается.

Полагаю, штабы Навального, если, конечно, он и его коллеги согласятся с этим предложением, смогут собрать хотя бы по паре десятков заметных подписей во всех городах, где они проводили митинги. Сбор подписей в Москве и еще двух-трех крупнейших городах может быть осуществлен существующими гражданскими структурами, которые вполне успешно это делают.

Я бы не стал при этом раздавать значки типа «Я не голосую». Носить их будут очень немногие, создастся впечатление ничтожного меньшинства.

Несколько тысяч подписей по стране сделает очевидным для всех тот факт, что хотя фамилия президента и не изменилась, эпоха его прошла.

НИЖЕ ПРОЕКТ ПИСЬМА:
Мы, нижеподписавшиеся, не считаем возможным для себя участвовать в, практически, безальтернативных выборах с заранее предопределенным результатом. 18 марта 2018 года мы не придем на избирательные участки.