Борис Вишневский

Совет безопасности (орган, чья полномочия не установлены ни Конституцией, ни законом) взялся обсуждать «ситуацию вокруг Русской православной церкви на Украине».

С какого, собственно, перепугу?

Какое отношение предстоящее представление автокефалии (то есть, если говорить просто, прекращение ее зависимости от РПЦ) украинской церкви имеет к безопасности России? И разве РПЦ уже перестала быть (по крайней мере, де-юре) отделена от государства — что эти вопросы вообще обсуждает Совбез?

Однако, заявлено, что «Москва готова защищать православных верующих, если на территории Украины будет совершено насилие в их отношении».

А это уже крайне серьезно.

Самозванно присвоив себе право «защищать» русских, где бы они не жили (не граждан России, а именно русских или русскоязычных), российские власти под этим предлогом организовали «присоединение Крыма» и интервенцию на востоке Украины.

Теперь они хотят присвоить себе право «защищать» православных за пределами России — независимо от гражданства и проживания?

Ничего общего с Конституцией России, с российскими законами, с международным правом этот принцип не имеет.

Государство имеет право и обязанность защищать своих ГРАЖДАН, находящихся за рубежом — независимо от их происхождения, национальности или вероисповедания.

Но не «соотечественников» и не «единоверцев» — чтобы этим оправдать агрессию.

Кстати, в России живут не только православные — будут ли «защищать» проживающих за рубежом мусульман? И насколько далеко так можно зайти?

Оговорка Дмитрия Пескова о том, что «защищать православных» будут «дипломатическими методами», никого не должна обманывать.

Хочется напомнить, что намерения вводить войска на Украину, и в том числе в Крым, для «защиты соотечественников», Владимир Путин уверенно отрицал в декабре 2013 года. Заявляя «это полная ерунда, ничего подобного быть не может».

Что было через сто дней — известно.

По поводу смены губернатора Петербурга: на мой взгляд, это почти ничего не меняет в городских делах и городской политике.

Один президентский назначенец сменил другого.

Один «солдат Путина» сдал пост, другой — принял.

Бессмысленно обсуждать причины «рокировки»: кадровая политика Путина такова, что назначают по неизвестным мотивам, и снимают по неизвестным причинам. Но никогда — не объясняют.

Можно, подумав, перечислить, чем запомнился Полтавченко: самым дорогим в стране, и одним из самых дорогих в мире стадионом, попыткой (пока — остановленной нашим сопротивлением) передать РПЦ Исаакиевский собор, заявлением, что у нас нет «уплотнительной застройки»... Но это — не главное.

Главное — то, что оба они — и Полтавченко, и Беглов, — по менталитету считают себя подчиненными президента, а не слугами горожан.

Значит, и решения будут приниматься по той же схеме: без учета мнения петербуржцев.

Значит, — новые «горячие точки», новое строительство на месте зеленых зон, новые вырубки скверов и садов, новые «реконструкции» исторических зданий, новые попытки застроить блокадные кладбища, новые бессмысленные и беспощадные бюджетные траты, и новые протесты горожан.

А это — главное, что надо принципиально изменить.

Губернатор обязан знать, что он работает для горожан, в их интересах, и должен делать то, что им нужно.

Поэтому Петербургу нужен не «солдат Путина», а губернатор, избранный горожанами на честных выборах. Только тогда он будет себя так вести.

Я буду добиваться участия в выборах губернатора. И стремиться победить.

Мой телеграм-канал

В августе этого года стало известно, что петербургский «Мемориал» хотят выселить из помещения на Разъезжей улице, 9А, которое он занимает больше двадцати лет. Потому что в мае «Городская комиссия по распоряжению имуществом» отказала ему в продлении арендного договора. Без всяких причин: отказала — и все тут.

Заметим: «Мемориал» занимается сохранением памяти о жертвах политических репрессий, что объявлено частью «Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий», утвержденной российским правительством в 2015 году.

Никогда не нарушал условия аренды. Постоянно включался (и включен в 2018 году!) правительством Санкт-Петербурга в «Перечень общественных объединений ветеранов войны и труда, узников фашистских концлагерей, инвалидов и жертв политических репрессий, подлежащих освобождению от арендной платы за пользование находящимися в собственности Санкт-Петербурга объектами нежилого фонда». То есть, признан имеющим право на государственную поддержку.

И тем не менее — извольте на выход с вещами.

Я обратился к губернатору Георгию Полтавченко — настаивая на продлении аренды, и указывая на важность той работы, которую ведет «Мемориал».

За «Мемориал» заступился петербургский омбудсмен Александр Шишлов.

29 августа пришел ответ от губернатора — где говорилось, что расторжение договора приостановлено, и что Комитет имущественных отношений (КИО) «ведет дополнительную работу в отношении этого помещения», и что информация о результатах этой работы мне будет сообщена до 28.09.18.

Мы осторожно обрадовались — теперь-то, наверное, все будет нормально, неверное решение отменят, «Мемориал» сможет работать дальше.

И тут истек положенный срок, и приходит ответ от губернатора.

Что же в нем написано?

Ни слова о «дополнительной работе» КИО и ее результатах.

Ни слова о том, будет ли продлен договор аренды.

Вместо этого мне сообщается, что 24.05.18 г. на заседании указанной «Городской комиссии» решение об отказе в продлении договора аренды принято «коллегиально представителями исполнительных органов власти».

Я и без губернатора знал, что комиссия приняла это решение коллегиально — от этого оно не стало менее возмутительным.

Я настаивал на его отмене и продлении аренды.

Хочу спросить у губернатора: надо ли так Вас понимать, Георгий Сергеевич, что Вы отказываетесь отменять это решение и хотите выселить «Мемориал»?

Уверен: это будет абсолютно позорное для Петербурга решение.

Впрочем, я Вам скажу, кто очень обрадуется этому решению.

Ему очень обрадуются нынешние чекисты, которые держат в своих кабинетах портреты и бюсты Сталина, Дзержинского и даже Берии.

Вы их хотите порадовать, Георгий Сергеевич?

Тогда скажите это прямо.

И еще: это — не единичный случай.

Попытка выселить «Мемориал» в Петербурге — это еще одно звено в цепочке преследований, наверное, самой авторитетной правозащитной организации в России. Чудовищные уголовные дела против руководителей «Мемориала» в Чечне Оюба Титиева и в Карелии — Юрия Дмитриева, нападения на офис организации в Ингушетии и Дагестане, только что — обвинения в адрес зампреда карельского «Мемориала» Сергея Колтырина…

Те, кто считает себя наследниками сталинских палачей, ненавидят и преследуют тех, кто разоблачает их преступления и хранит память об их жертвах.

Власть, заявляя о сохранении памяти жертв политических репрессий и о защите прав человека, и возводя это — на словах! — в ранг государственной политики, на деле показывает, что именно нарушение прав граждан является ее подлинной государственной политикой.

Она делает все возможное, — как говорилось в августовском заявлении петербургского ПЕН-центра, — чтобы бы «скрыть — оставить в неопознанных могилах — безвинных жертв сталинизма и обелить их палачей».

Госдума приняла в третьем чтении закон о повышении пенсионного возраста, названный кремлевским СМИ законом о «совершенствовании пенсионной системы».

Слово-то какое — «совершенствование», понимаешь!

Теперь вместо «отнять», «ограбить», «урезать», «сократить» будут говорить «совершенствовать».
Ограбили на улице — «усовершенствовали» материальное положение.
Снизили заплату — «усовершенствовали» оплату труда.
Сократили пособие на ребенка — «усовершенствовали» систему соцзащиты…

Пустые сердца думских единороссов бились ровно: ни одно не дрогнуло, когда надо было нажать кнопку.

Объяснять им, что 80% граждан против «пенсионного грабежа», было напрасной тратой времени — оловянные солдатики партии выполняли приказ, не подлежащий обсуждению.

Взывать к их совести было бесполезно ввиду отсутствия у них такой опции.

Стыдить их было бессмысленно — им давно уже, как в сказке Шварца, пересадили на лицо кожу из-под трусов.

Что же, отменить «пенсионный грабеж», — как и другие людоедские, грабительские, запретительные, репрессивные законы, — можно только одним путем: сменить власть.

Когда это произойдет — а произойдет это обязательно, — все эти законы будут немедленно отменены.

А с теми, кто их инициировал, принимал, продвигал и пропагандировал, будет отдельный разговор.
И вести его будут члены комиссий по люстрациям.

Госдума в едином порыве приняла поправки Путина к инициативе Путина о повышении пенсионного возраста.

Госканалы сейчас захлебнутся в прославлении доброты президента.

На самом деле, цена этой «доброте» — грош.

На три года сокращается время ожидания выхода на пенсию для женщин. Но это сокращение – с первоначальных восьми лет.

В результате и мужчины, и женщины будут уходить на пенсию на пять лет позже, чем сейчас.

И потеряют почти по миллиону рублей – исходя из средней пенсии в 14-15 тысяч рублей в месяц.

Что взамен? А взамен – семь копеек. Обещано увеличение пенсии на 1000 рублей в месяц. Примерно 7 процентов от нынешней пенсии.

Остальная «экономия» — на войну в Сирии и Украине.

На содержание легиона опричников, разгоняющих митинги тех, кто, в отличие от них будет выходить на пенсию в 65 лет.

На поддержку «друзей президента», попавших под санкции.

И все это – на фоне 75% граждан, выступающих против повышения пенсионного возраста, и лишь 11% поддерживающих.

И на фоне трех с половиной триллионов рублей «дополнительных» нефтегазовых доходов только в 2019 году: больше, чем вся «экономия» от повышения пенсионного возраста.

Это – открытый и бесстыдный грабеж.

Грабители известны поименно.

Именно таким у очень многих был принцип голосования на минувших выборах — в Приморье и Хакассии, Владимирской области и Хабаровске.

Кто угодно, только не «эти».

Обнаглевшие, раздувшиеся от значимости, безнаказанности и богатства.

Считающие, что им все можно и ничего за это не будет.

Устроившие «пенсионную реформу», равнозначную повальному ограблению граждан.

Уверенные, что как бы ни голосовали — все посчитают, как надо.

Или пересчитают, как надо.

Или подделают, как надо.

И можно и дальше будет править вотчиной, отданной на «кормление».

Оказалось, что «дальше» — не будет.

Да, можно иронизировать: мол, народ предпочел холеру чуме.

Напоминать, как почти неотличимы друг от друга в Госдуме единороссы, жириновцы, эсеры и коммунисты по ключевым вопросам.

Как все они в едином строю поддерживают присоединение Крыма, вооруженную интервенцию на востоке Украины и войну в Сирии.

Как все они заходятся в антизападной истерике и одобряют «антисанкции».

И тем не менее — чрезвычайно важен прецедент «увольнения» власти избирателями.

Не «сверху», а «снизу».

Какими бы специфическими не были успешные конкуренты единороссов.

Как бы они не клялись в верности Путину.

Как бы не поддерживали его внешнюю и внутреннюю политику.

Они будут вести себя с гражданами совсем не так, как их неудачливые предшественники.

Потому что будут помнить об их судьбе.

И понимать, что их могут «уволить» точно так же.

Смена власти — как демонстрация принципа, — важнее, чем «окраска» новой власти, сменившей старую.

Граждане должны иметь право сменить власть, если она их не устраивает — эта простая истина много лет была ненавидима российскими властями.

Она возвела несменяемость в важнейший системный принцип.

Граждан десятилетиями приучали, что сменить власть по своему желанию им не позволят. Не мытьем, так катаньем.

Власть может смениться, если президент осерчает на губернатора — но и только.

Именно поэтому несменяемая власть «борзела», наглела, воровала и лгала.

Такой же несменяемой видела себя и коммунистическая власть советской эпохи.

И доигралась до того, что в 1989-м (а особенно — в 1990-м) принцип «кто угодно, только не кандидат от КПСС» стал определяющим у очень и очень многих.

Сегодня все очень похоже.

Лед тронулся.

Скандальное обращение генерала армии Золотова (в настоящей армии, за исключением «срочной» в погранвойсках, не служившего — лишь в телохранителях) вновь продемонстрировало необходимость роспуска «карательного корпуса».

А именно — Росгвардии, абсолютной реинкарнации Отдельного корпуса жандармов.

Напомню, что жандармы в царской России предназначались «для рассеяния законом запрещённых скопищ, для усмирения буйства и восстановления нарушенного порядка, для охранения порядка на парадах войск, пожарах, ярмарках, народных гуляньях, всякого рода публичных съездах, для обнаружения и исследования государственных преступлений».

И были ненавидимы не только народом, но и кадровыми офицерами — презиравшими жандармов, не всегда подававшими им руку и не допускавшими их в офицерские собрания. Не говоря уже о гвардии — в свете чего название «Росгвардия» звучит просто издевательски.

Недаром сразу после февральской революции 1917-го Временное правительство ликвидировало жандармский корпус — после чего специальным постановлением лишило бывших чинов жандармской и полицейской службы и охранных отделений права занимать какие-либо выборные должности в войсковых организациях…

Дело, впрочем, не только в этом.

Росгвардия — структура, чья единственная задача — прикрывать власть от граждан, недовольных ее действиями, в том числе — разгоняя митинги и демонстрации.

Легион здоровых «лбов», получающих зарплату из наших налогов, и на чье содержание уходят огромные деньги, занимается исключительно «карательно-охранными» делами.

9 сентября в Петербурге они со злобной жестокостью разгоняли и избивали тех, кто выступал в защиту пенсионных прав, в том числе, и их родителей. Я пытался им это объяснять — но безуспешно. Они делали вид, что не понимали.

До этого они же «отличались» на многих других акциях протеста.

При этом, в отличие от полиции, они не имеют опознавательных знаков — выяснить потом, кто из них избивал протестантов (чтобы попытаться наказать садиста), практически невозможно.

Для охраны общественного порядка и борьбы с преступностью в стране существуют МВД и полиция.

Для защиты от внешней опасности — армия.

Для обеспечения безопасности государства — ФСБ (качество ее работы, — как и полиции, — сейчас обсуждать не будем).

Росгвардия в этой системе — пятое колесо в телеге. Лишнее звено.

Она существует только для защиты власти от граждан.

Самим гражданам этот «карательный корпус» не нужен совершенно.

Чем быстрее он будет распущен — тем лучше.

По примеру 1917 года.

«Самооборона Крыма», «сторонники федерализации», «доведенные до отчаяния донецкие шахтеры и луганские трактористы», «наших военных нет на востоке Украины», «капитан «Волошин», «не наш «Бук», «отпускники и добровольцы в Донбассе», «мы не бомбим мирных жителей в Сирии»  — длинная цепочка государственного вранья.

Теперь новое: «Петров и Боширов — гражданские лица, ничего криминального».

Поздно. Не поможет.

Привычное «А вы докажите!» уже не работает.

Если много лет приучали к вранью, с наглой улыбкой обесчещенного отрицая очевидное, — не надо теперь удивляться, что никто больше не верит.

Угробить репутацию несложно.

Сложно восстанавливать.

Второй подряд ранее согласованный митинг против «пенсионного грабежа» в Петербурге на площади Ленина у Финляндского вокзала под угрозой срыва.
Официальная версия — из за прорыва трубы на площади и необходимости проведения ремонтных работ.
Сперва сообщалось, что работы закончат к 13 сентября — это позволило властям фактически сорвать митинг сторонников Навального, назначенный на 9 сентября. Это обернулось массовыми задержаниями — в полиции оказалось более 600 человек.
Теперь заявлено, что работы закончат только к 30 сентября — между тем, на 16 сентября назначен митинг объединенной оппозиции, куда вошли практически все, от «Яблока», «Парнаса» и «Открытой России», до «эсеров», «Партии роста» и даже ЛДПР. Готовы присоединиться и коммунисты.
Лукавство властей очевидно: место аварии находится в одном конце площади, а место, где запланированы митинги — в противоположном. Более того, на сайте «Водоканала» написано, что работы по ликвидации аварии проводятся на проезжей части и, следовательно, никак не затрагивают согласованное место проведения митингов.
Однако, Смольный, не имея законной возможности отменить ранее выданное согласование, в обоих случаях — как с 9-м, так и с 16-м сентября, — уведомляет организаторов о «невозможности проведения публичной акции» по соображениям безопасности. Мол, там, где работает спецтехника, проводить митинги нельзя. Площадь наглухо огорожена, хотя работы ведутся только в одном ее углу.
Оргкомитету объединенной оппозиции предложили (как и ранее сторонникам Навального) перенести митинг в Удельный парк.
Оргкомитет категорически оказался, и потребовал или прервать ремонтные работы на время митинга, или предоставить равноценную площадку в центре Петербурга.
В случае отказа члены оргкомитета (в том числе, целая группа депутатов Законодательного Собрания от оппозиционных фракций) заявили, что готовы выйти в центре города на несанкционированную акцию. Но не отправляться на окраину.
Под угрозой, кстати, и митинг коммунистов, запланированный на той же площади 22 сентября.
Чем объясняется паника, вдруг охватившая Смольный (сперва всем согласовали митинги, а потом стали их срывать) — сказать трудно.
Скорее всего, поступила команда из Москвы — держать и не пущать.
Не допустить публичного возмущения тысяч людей людоедскими «пенсионными» планами президента и правительства.
Сделать вид, что все хорошо. Все довольны и поддерживают указанные планы — особенно, после дарованных президентом послаблений.
Однако, второй подряд скандал — когда митинг сперва согласовывают, а потом фактически отменяют согласование, — может выйти боком Смольному.
Организаторы отступать не намерены. Депутаты, входящие в оргкомитет, намерены требовать срочной встречи с губернатором Георгием Полтавченко.
Конечно, можно опять всех разогнать и всех задержать. И посадить на 10-15 суток.
Но если в спецприемнике для арестованных на Захарьевской окажутся пять из шести фракций городского парламента (все, кроме верных единороссов) — это будет скандал уже не городского, а российского масштаба.
Между тем, через год — выборы губернатора Петербурга.
И, судя по только что состоявшимся выборам в регионах, корабль единороссов начинает давать ощутимые течи, наткнувшись на «пенсионные скалы».

Владимир Путин внес в Госдуму свои поправки к «пенсионному» законопроекту.

Он пошел лишь на ничтожные уступки — обозначенные в его выступлении 29 августа.

На три года снижен предлагаемый ранее пенсионный возраст для женщин — но все равно, он на пять лет больше, чем сегодня.

На те же пять лет увеличивается и пенсионный возраст для мужчин.

Это означает, что из кармана каждого человека предпенсионного возраста за пять «дополнительных» лет будет вынуто около МИЛЛИОНА рублей.

Предложения президента о сохранении для этих граждан льгот по налогам на землю и недвижимость компенсируют не более 1-2% этой суммы.

Нас грабят на рубль — а потом «великодушно» предлагают вернуть копейку.

Льготный режим выхода на пенсию для многодетных матерей — столь же ничтожная уступка: число этих семей очень невелико (в большинстве регионов — на уровне 2-3% от общего числа).

Введение уголовной ответственности за отказ в приеме на работу или увольнение с работы граждан предпенсионного возраста (со штрафом до 200 тысяч рублей или обязательными работами на срок до 360 часов) — лицемерная «пустышка».

После ее введения работодатели или будут всеми силами избавляться от работников, пока они не достигли этого «предпенсионного» возраста, или будут делать все, чтобы они уволились сами (существует масса способов поставить работника в такое положение), или будут еще при приеме на работу брать заявление о будущем уходе якобы «по собственному»...

И столь же ничтожная уступка — исходя из предыдущего абзаца — предложение о двукратном повышении мизерного на сегодня пособия по безработице для лиц «предпенсионного» возраста.

Вопреки мнению подавляющего числа граждан России, Путин цинично отказался менять что-либо в своих планах по существу.

В своих — потому что не правительство, а лично он является подлинным автором так называемой «пенсионной реформы» (которая вовсе не реформа, а обычное ограбление граждан). Лично он публично отрекся от конституционных норм о социальном государстве (впрочем, еще раньше он отрекся от многих других).

Зато в неприкосновенности остались все пенсионные льготы для армии опричников, защищающих Путина и его окружение от народа.

Все это означает только одно: наше сопротивление должно продолжаться.

Только усилением давления можно заставить Путина отступить.

И не на миллиметр, как сейчас — а до полной отмены людоедских планов.

Митинги против «пенсионного грабежа» должны проходить с нарастающей активностью .

Ближайшие митинги в Петербурге — 9 сентября в 14.00 (митинг сторонников Наваального) и 16 сентября в 13.00 (митинг объединенной оппозиции и гражданских активистов).

Оба митинга — на площади у Финляндского вокзала. Оба митинга согласованы.

Приходите.