Борис Вишневский

Именно таким у очень многих был принцип голосования на минувших выборах — в Приморье и Хакассии, Владимирской области и Хабаровске.

Кто угодно, только не «эти».

Обнаглевшие, раздувшиеся от значимости, безнаказанности и богатства.

Считающие, что им все можно и ничего за это не будет.

Устроившие «пенсионную реформу», равнозначную повальному ограблению граждан.

Уверенные, что как бы ни голосовали — все посчитают, как надо.

Или пересчитают, как надо.

Или подделают, как надо.

И можно и дальше будет править вотчиной, отданной на «кормление».

Оказалось, что «дальше» — не будет.

Да, можно иронизировать: мол, народ предпочел холеру чуме.

Напоминать, как почти неотличимы друг от друга в Госдуме единороссы, жириновцы, эсеры и коммунисты по ключевым вопросам.

Как все они в едином строю поддерживают присоединение Крыма, вооруженную интервенцию на востоке Украины и войну в Сирии.

Как все они заходятся в антизападной истерике и одобряют «антисанкции».

И тем не менее — чрезвычайно важен прецедент «увольнения» власти избирателями.

Не «сверху», а «снизу».

Какими бы специфическими не были успешные конкуренты единороссов.

Как бы они не клялись в верности Путину.

Как бы не поддерживали его внешнюю и внутреннюю политику.

Они будут вести себя с гражданами совсем не так, как их неудачливые предшественники.

Потому что будут помнить об их судьбе.

И понимать, что их могут «уволить» точно так же.

Смена власти — как демонстрация принципа, — важнее, чем «окраска» новой власти, сменившей старую.

Граждане должны иметь право сменить власть, если она их не устраивает — эта простая истина много лет была ненавидима российскими властями.

Она возвела несменяемость в важнейший системный принцип.

Граждан десятилетиями приучали, что сменить власть по своему желанию им не позволят. Не мытьем, так катаньем.

Власть может смениться, если президент осерчает на губернатора — но и только.

Именно поэтому несменяемая власть «борзела», наглела, воровала и лгала.

Такой же несменяемой видела себя и коммунистическая власть советской эпохи.

И доигралась до того, что в 1989-м (а особенно — в 1990-м) принцип «кто угодно, только не кандидат от КПСС» стал определяющим у очень и очень многих.

Сегодня все очень похоже.

Лед тронулся.

Скандальное обращение генерала армии Золотова (в настоящей армии, за исключением «срочной» в погранвойсках, не служившего — лишь в телохранителях) вновь продемонстрировало необходимость роспуска «карательного корпуса».

А именно — Росгвардии, абсолютной реинкарнации Отдельного корпуса жандармов.

Напомню, что жандармы в царской России предназначались «для рассеяния законом запрещённых скопищ, для усмирения буйства и восстановления нарушенного порядка, для охранения порядка на парадах войск, пожарах, ярмарках, народных гуляньях, всякого рода публичных съездах, для обнаружения и исследования государственных преступлений».

И были ненавидимы не только народом, но и кадровыми офицерами — презиравшими жандармов, не всегда подававшими им руку и не допускавшими их в офицерские собрания. Не говоря уже о гвардии — в свете чего название «Росгвардия» звучит просто издевательски.

Недаром сразу после февральской революции 1917-го Временное правительство ликвидировало жандармский корпус — после чего специальным постановлением лишило бывших чинов жандармской и полицейской службы и охранных отделений права занимать какие-либо выборные должности в войсковых организациях…

Дело, впрочем, не только в этом.

Росгвардия — структура, чья единственная задача — прикрывать власть от граждан, недовольных ее действиями, в том числе — разгоняя митинги и демонстрации.

Легион здоровых «лбов», получающих зарплату из наших налогов, и на чье содержание уходят огромные деньги, занимается исключительно «карательно-охранными» делами.

9 сентября в Петербурге они со злобной жестокостью разгоняли и избивали тех, кто выступал в защиту пенсионных прав, в том числе, и их родителей. Я пытался им это объяснять — но безуспешно. Они делали вид, что не понимали.

До этого они же «отличались» на многих других акциях протеста.

При этом, в отличие от полиции, они не имеют опознавательных знаков — выяснить потом, кто из них избивал протестантов (чтобы попытаться наказать садиста), практически невозможно.

Для охраны общественного порядка и борьбы с преступностью в стране существуют МВД и полиция.

Для защиты от внешней опасности — армия.

Для обеспечения безопасности государства — ФСБ (качество ее работы, — как и полиции, — сейчас обсуждать не будем).

Росгвардия в этой системе — пятое колесо в телеге. Лишнее звено.

Она существует только для защиты власти от граждан.

Самим гражданам этот «карательный корпус» не нужен совершенно.

Чем быстрее он будет распущен — тем лучше.

По примеру 1917 года.

«Самооборона Крыма», «сторонники федерализации», «доведенные до отчаяния донецкие шахтеры и луганские трактористы», «наших военных нет на востоке Украины», «капитан «Волошин», «не наш «Бук», «отпускники и добровольцы в Донбассе», «мы не бомбим мирных жителей в Сирии»  — длинная цепочка государственного вранья.

Теперь новое: «Петров и Боширов — гражданские лица, ничего криминального».

Поздно. Не поможет.

Привычное «А вы докажите!» уже не работает.

Если много лет приучали к вранью, с наглой улыбкой обесчещенного отрицая очевидное, — не надо теперь удивляться, что никто больше не верит.

Угробить репутацию несложно.

Сложно восстанавливать.

Второй подряд ранее согласованный митинг против «пенсионного грабежа» в Петербурге на площади Ленина у Финляндского вокзала под угрозой срыва.
Официальная версия — из за прорыва трубы на площади и необходимости проведения ремонтных работ.
Сперва сообщалось, что работы закончат к 13 сентября — это позволило властям фактически сорвать митинг сторонников Навального, назначенный на 9 сентября. Это обернулось массовыми задержаниями — в полиции оказалось более 600 человек.
Теперь заявлено, что работы закончат только к 30 сентября — между тем, на 16 сентября назначен митинг объединенной оппозиции, куда вошли практически все, от «Яблока», «Парнаса» и «Открытой России», до «эсеров», «Партии роста» и даже ЛДПР. Готовы присоединиться и коммунисты.
Лукавство властей очевидно: место аварии находится в одном конце площади, а место, где запланированы митинги — в противоположном. Более того, на сайте «Водоканала» написано, что работы по ликвидации аварии проводятся на проезжей части и, следовательно, никак не затрагивают согласованное место проведения митингов.
Однако, Смольный, не имея законной возможности отменить ранее выданное согласование, в обоих случаях — как с 9-м, так и с 16-м сентября, — уведомляет организаторов о «невозможности проведения публичной акции» по соображениям безопасности. Мол, там, где работает спецтехника, проводить митинги нельзя. Площадь наглухо огорожена, хотя работы ведутся только в одном ее углу.
Оргкомитету объединенной оппозиции предложили (как и ранее сторонникам Навального) перенести митинг в Удельный парк.
Оргкомитет категорически оказался, и потребовал или прервать ремонтные работы на время митинга, или предоставить равноценную площадку в центре Петербурга.
В случае отказа члены оргкомитета (в том числе, целая группа депутатов Законодательного Собрания от оппозиционных фракций) заявили, что готовы выйти в центре города на несанкционированную акцию. Но не отправляться на окраину.
Под угрозой, кстати, и митинг коммунистов, запланированный на той же площади 22 сентября.
Чем объясняется паника, вдруг охватившая Смольный (сперва всем согласовали митинги, а потом стали их срывать) — сказать трудно.
Скорее всего, поступила команда из Москвы — держать и не пущать.
Не допустить публичного возмущения тысяч людей людоедскими «пенсионными» планами президента и правительства.
Сделать вид, что все хорошо. Все довольны и поддерживают указанные планы — особенно, после дарованных президентом послаблений.
Однако, второй подряд скандал — когда митинг сперва согласовывают, а потом фактически отменяют согласование, — может выйти боком Смольному.
Организаторы отступать не намерены. Депутаты, входящие в оргкомитет, намерены требовать срочной встречи с губернатором Георгием Полтавченко.
Конечно, можно опять всех разогнать и всех задержать. И посадить на 10-15 суток.
Но если в спецприемнике для арестованных на Захарьевской окажутся пять из шести фракций городского парламента (все, кроме верных единороссов) — это будет скандал уже не городского, а российского масштаба.
Между тем, через год — выборы губернатора Петербурга.
И, судя по только что состоявшимся выборам в регионах, корабль единороссов начинает давать ощутимые течи, наткнувшись на «пенсионные скалы».

Владимир Путин внес в Госдуму свои поправки к «пенсионному» законопроекту.

Он пошел лишь на ничтожные уступки — обозначенные в его выступлении 29 августа.

На три года снижен предлагаемый ранее пенсионный возраст для женщин — но все равно, он на пять лет больше, чем сегодня.

На те же пять лет увеличивается и пенсионный возраст для мужчин.

Это означает, что из кармана каждого человека предпенсионного возраста за пять «дополнительных» лет будет вынуто около МИЛЛИОНА рублей.

Предложения президента о сохранении для этих граждан льгот по налогам на землю и недвижимость компенсируют не более 1-2% этой суммы.

Нас грабят на рубль — а потом «великодушно» предлагают вернуть копейку.

Льготный режим выхода на пенсию для многодетных матерей — столь же ничтожная уступка: число этих семей очень невелико (в большинстве регионов — на уровне 2-3% от общего числа).

Введение уголовной ответственности за отказ в приеме на работу или увольнение с работы граждан предпенсионного возраста (со штрафом до 200 тысяч рублей или обязательными работами на срок до 360 часов) — лицемерная «пустышка».

После ее введения работодатели или будут всеми силами избавляться от работников, пока они не достигли этого «предпенсионного» возраста, или будут делать все, чтобы они уволились сами (существует масса способов поставить работника в такое положение), или будут еще при приеме на работу брать заявление о будущем уходе якобы «по собственному»...

И столь же ничтожная уступка — исходя из предыдущего абзаца — предложение о двукратном повышении мизерного на сегодня пособия по безработице для лиц «предпенсионного» возраста.

Вопреки мнению подавляющего числа граждан России, Путин цинично отказался менять что-либо в своих планах по существу.

В своих — потому что не правительство, а лично он является подлинным автором так называемой «пенсионной реформы» (которая вовсе не реформа, а обычное ограбление граждан). Лично он публично отрекся от конституционных норм о социальном государстве (впрочем, еще раньше он отрекся от многих других).

Зато в неприкосновенности остались все пенсионные льготы для армии опричников, защищающих Путина и его окружение от народа.

Все это означает только одно: наше сопротивление должно продолжаться.

Только усилением давления можно заставить Путина отступить.

И не на миллиметр, как сейчас — а до полной отмены людоедских планов.

Митинги против «пенсионного грабежа» должны проходить с нарастающей активностью .

Ближайшие митинги в Петербурге — 9 сентября в 14.00 (митинг сторонников Наваального) и 16 сентября в 13.00 (митинг объединенной оппозиции и гражданских активистов).

Оба митинга — на площади у Финляндского вокзала. Оба митинга согласованы.

Приходите.

Россия отказалась обменять своих граждан, осужденных на Украине, на украинских политзаключенных в российских тюрьмах, сообщила по результатам работы Трехсторонней контактной группы в Минске представительница Украины на минских переговорах, первый вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко.

По ее словам, российские представители заявили, что «Россия не имеет отношения к конфликту и нас там нет».

Отказ от освобождения военнопленных по принципу «всех на всех» (а речь идет именно об обмене военнопленными) — еще одно наглядное доказательство полного отсутствия совести в Кремле.

Четыре с половиной года российские власти лицемерно отрицают участие российских военных в боевых действиях на востоке Украины. Немедленно отрекаясь от тех, кто попадает в плен — объявляя их «бывшими военнослужащими», «не имеющими отношения к Вооруженным силам РФ», «отпускниками», «добровольцами», якобы купившими оружие и форму в ближайшем военторге.

Ничего не меняется — точно так же все было почти четверть века назад.

26 ноября 1994 года российские танкисты из Кантемировской дивизии (предварительно оформившие «отпуска») штурмовали Грозный и попали в плен. После чего министр обороны Павел Грачев заявил «это не наши солдаты!». Григорию Явлинскому и Сергею Юшенкову удалось добиться освобождения нескольких пленных — что потребовало огромных усилий…

На востоке Украины продолжается необъявленная, но реальная война, где постоянно льется кровь и гибнут люди. И продолжается она при поддержке из России — направляющей туда вооруженных «ихтамнетов». Упрямое отрицание этого факта, — сколько бы ни старались в Кремле, — давно уже никого в мире ни в чем не убеждает.

Кстати, очень показательно, что по словам Геращенко, российская сторона отказалась сформировать группу для обсуждения передачи под контроль Киева контролируемого боевиками участка украино-российской границы. А без этой передачи процесс направления «ихтамнетов» и боевой техники так и будет продолжаться — и будет продолжаться война.

Напоминаю: Олег Сенцов голодает 116 дней, требуя освобождения удерживаемых Россией украинских заключенных. Не за себя — за других. Его жизнь в реальной опасности, и непоправимое может случиться в любую минуту.

Обмен «всех на всех» может спасти Сенцова.

Но в Кремле отвечают отказом.

Чтобы не отпустить «чужих», предпочитают, как и раньше,  — вопреки лицемерным пропагандистским уверениям, — сдать «своих».

Четырнадцать лет назад террористы захватили школу в Беслане.
Погибли 334 человека, из них 186 детей.
Виновные не наказаны.
Нет прощения террористам, захватывающим в заложники детей.
Но нет прощения и тем, кто мог, но не захотел их спасти.

«Мы не пойдем на переговоры с террористами, мы не встанем на колени!», — голосили тогда придворные холуи.
Когда мне позвонили журналисты, я сказал: если бы это могло спасти хотя бы одного ребенка — я бы на колени встал. И, думаю, любой нормальный человек — тоже встал бы. Потому что ради спасения детей надо идти на любые переговоры и обсуждать любые требования.

Сделать этого не захотели. Важнее оказалось сохранить старательно культивируемый государственной пропагандой образ Путина — непреклонного, неколебимого, не уступающего, не поддающегося…

Покойный Самуил Лурье, — кинувшийся тогда в Беслан, — через несколько дней напишет, что «оперативный штаб решал одну-единственную проблему: как скрыть от местного населения, что все решено. Что дети приговорены. Во имя непоколебимости».
И спросит: «А мы-то с вами, господа народ? Разве не предчувствовали, чем все кончится? А ежели предчувствовали — отчего не вышли 2 сентября миллионными толпами на улицы городов: дескать, делайте что хотите, а только чтобы дети обязательно остались живы?»...

Мы — и я в том числе, — не вышли.

Надеялись, что у власти осталось что-то человеческое: не может же она хладнокровно начать штурм — не обращая внимания на детские жизни?
Оказалось — может.

Только один человек в России мог запретить вести переговоры с бесланскими террористами.
И только один человек мог приказать штурмовать школу, обрекая детей на смерть.
Недаром за минувшие четырнадцать лет он ни разу не приехал на бесланское кладбище.

P.S. Сегодня, 3 сентября, в Петербурге, — как и в прежние годы, — на пересечении Малой Садовой улицы и Невского проспекта в 19 часов зажгут 334 свечи в память о погибших.
Мой телеграм-канал: t.me/visboris

Какие бы политические убийства ни происходили в России — Путин и вполовину так не сокрушался, как после убийства Захарченко, которого он назвал «настоящим народным лидером» и «патриотом Донбасса».

Виновны же в его в убийстве те, кто «не хотят искать мирное, политическое решение конфликта, не хотят вести реальный диалог с жителями юго-востока».

Ну-ну. Помните, как Путин, приходя к власти, искал в Чечне «мирное политическое решение» и вел «реальный диалог с жителями»?
И легко представить себе, какой «диалог» вел бы сегодня Путин с теми, кто попытался бы в России с оружием в руках (и при поддержке, в том числе военной, из-за границы) захватывать здания администраций и воинские части, а потом провозглашать на захваченных территориях «народные республики». Угадайте с трех раз, как бы он их называл — «народными лидерами» и «патриотами» — или «террористами» и «бандитами»?

Напомним: когда убили Анну Политковскую — Путин лишь на третий день прервал молчание, заявив, что «убийство Политковской нанесло России больший урон, чем ее публикации», и что «ее влияние на российскую политическую жизнь было минимальным».
Когда убили Бориса Немцова — Путин заявил, что хотя Немцов был оппозиционером, но «это совсем не факт, что человека нужно убивать».

На убийство Натальи Эстемировой Путин вообще никак не отреагировал. Как и на заявления правозащитников о «государственном терроре» против правозащитников в Чечне, руководимой Рамзаном Кадыровым.
Чувствуете нескрываемую разницу тона?

Причины совершенно очевидны: в одном случае речь — о, как говорили раньше, «социально близких», в другом — о категорически неугодных.

И потому на убийства неугодных реагируют весьма прохладно, и расследуются они весьма специфически (как бы не докопаться до недозволенных следов).

А убийства «социально близких» вызывают оперативное и  горячее возмущение, и даже виновные тут же находятся, причем без всяких расследований и доказательств.

Если же вернуться к убийству главаря «ДНР» — важно не то, кого объявят виновным. И не то, какого нового «смотрящего» Кремль поставит вместо прежнего.

Важно то, что будет дальше.

Будет ли прекращена поддержка марионеточных «республик» — в первую очередь, военная. Будет ли перекрыта российско-украинская граница для «отпускников» и «добровольцев». Будут ли выведены с востока Украины многочисленные «ихтамнеты», посланные из России.

Не в первый раз говорю: как только это произойдет  — в короткие сроки «ДНР» вместе с «ЛНР» развеются, как дым, вместе со своими «главами республик», «министрами» и прочими марионеточными структурами.

И, кстати, после этого в столь же короткие сроки будут сняты санкции Запада против российских компаний и секторов экономики.

В чем крайне заинтересованы российские граждане — им в отличие от «друзей Путина», потери от санкций никто не компенсирует.

Мой Телеграм-канал

Получил ответ губернатора на свое обращение о недопустимости расторжения арендного договора с «Мемориалом» (помещение на Разъезжей, 9). Георгий Полтавченко сообщает, что КИО приостановил расторжение договора и ведет «дополнительную работу». Надеюсь, что «Мемориал» сможет и дальше работать на прежнем месте. Спасибо Уполномоченному по правам человека в Санкт-Петербурге Александру Шишлову, который активно включился в решение возникшей проблемы и обсуждал эту ситуацию с губернатором.

Оригинал

Врать и изворачиваться — единственный способ кремлевской пропаганды.

Что бы не обсуждалось — война в Чечне, «Курск», «Норд-Ост», Беслан, война с Грузией, Крым, интервенция на Украине  — лекала одни и те же.

Когда появилось предложение о повышении пенсионного возраста — нам сперва рассказывали, что президент Путин тут вообще не при чем.

Потом — что он все-таки в курсе, и ему тоже не все нравится, и окончательного решения еще нет.

Теперь — что он много думал, следил за дискуссией, и сегодня, наконец, поделится с нами результатами этих мучительных размышлений.

Что мешало ему подумать несколькими месяцами раньше — когда вся страна еще не встала на уши от правительственных предложений, — до сих пор остается загадкой.

Но одно очевидно: излюбленный прием «держать паузу» на этот раз не сработал.

Молчать дальше он уже не может себе позволить.

Можно гадать — что же он скажет в полдень?

«Вокруг враги, решение тяжелое, но необходимое, однако, делать будем медленнее и льготы сохраним».

«Поднимем пенсионный возраст, но не до такой степени».

«Это все Медведев, он уже уволен, я все отменяю».

Понятно, что третий вариант — ненаучная фантастика: один из главных недостатков Путина — катастрофическая неспособность признавать ошибки. Любую уступку давлению общества он считает унизительной — как и все диктаторы.

Поэтому, скорее всего, будет микс из первого и второго.

Но его рейтингу это уже не поможет.

Можно проводить бессмысленные «парламентские слушания» силами верных единороссов, принимать косметические поправки к пенсионному законопроекту, заполнять телеэкраны актерами, уверяющими, какое это счастье — работать после шестидесяти, и «экспертами», объясняющими, что повышение пенсионного возраста необходимо и правильно — ничего не подействует.

Тефлон дал трещину, и она теперь будет только расширяться.

И никакой полуденной лапшой на уши эту трещину уже не закрыть.

P.S. Как и ожидалось, гора родила мышь.

И над этим Путин долго думал и следил за дискуссией?

Повышать не на восемь, а на пять лет пенсионный возраст для женщин, но оставить все, как предложено, для мужчин (то есть, работать до 65, и потерять около миллиона рублей недополученной пенсии).

Запретить увольнять в предпенсионном возрасте (значит, будут увольнять, не дожидаясь его).

Увеличить для «предпенсионников» пособие по безработице (аж до 11 тысяч рублей — пусть сам попробует прожить на эти деньги).

Сохранить некоторые льготы и еще пара не очень существенных предложений, мало что меняющих по существу.

Уступки — мизерны.

Ни слова — о том, что ошиблись.

Ни слова — о собственной ответственности.

Ни слова — о том, что можно было бы сократить расходы на оборону и опричников, уйти из Сирии и Украины.

Ни слова — об отмене досрочного выхода на пенсию силовиков (конечно, а кто же будет охранять режим?).

Это — совершенно беспомощное и неаргументированное выступление.

После него он должен был сказать только одно: простите, я сам ухожу на пенсию.

Но, естественно, не сказал.

Наше сопротивление будет продолжаться.